настоящий «арт-объект». У мешков появились уши, а кирпичики плитки обрели очертания «пирамиды Хеопса».
Каждый курс считал нужным внести свою лепту, разнообразить конструкцию желтыми листьями, разукрасить цветными мелками. И вскоре продукт коллективного разума стал популярной фото-локацией. Что говорить, если даже у Сони среди фотографий появилась подборка под названием «модернизация».
— Ну, как у вас с Пашкой? — дежурно спросила она.
Дашка шагала рядом на своих безразмерных ходулях. Широкий каблук утопал в мягком ворохе желтых листьев. Их еще не успели собрать, и на фоне асфальта танцевал, повинуясь движению воздуха, позолоченный листопад. Соня любила осень. Вот таким «непричесанным», натуральным в своей красоте, город нравился ей даже больше.
— Он классный! — протянула мечтательно Дашка, — Только староват для меня.
От неожиданности Соня замедлила шаг:
— Подожди, а сколько ему?
Подруга задумалась.
— Двадцать семь. А это… Аж восемь лет разницы! — наконец подсчитала она.
— Что такое восемь лет? — снисходительно фыркнула Соня.
Раньше она и сама ограничивалась списком глупых критериев. Рассуждая, каким должен быть её «принц»! Значительно выше, незначительно старше, утонченный блондин с голубыми глазами. Кто бы знал, что её идеальный мужчина окажется совершенно другим.
— Да это офигеть, как много! — воскликнула Дашка.
— Но ведь возраст не главное, разве не так? — осторожно заметила Соня.
Впервые задумавшись, а что скажет Дашка, узнав… Покрутит пальцем у виска? Или, того хуже! Осудит.
— Ну, не скажи! — вздохнула подруга, — Лично для меня это — предел!
— Просто ты еще не встретила свою любовь, — успокоила Соня.
Она хотела сказать ей, как это бывает. Когда под воздействием невидимых глазу магнитов, все критерии и стереотипы летят в тартарары. И ничто уже не имеет значения.
Но как? Как объяснить, что один человек способен дать тебе так много? Так бесконечно много всего! Любви, понимания, ласки. И пускай между вами зияет дыра, глубиной в двадцать лет. И в другой, параллельной реальности, он сгодится тебе в отцы. Разве это так важно? Если только с ним рядом ты способна дышать полной грудью…
На крыльце обветшалой художки, как на жердочке, стаей шумных, задиристых воробьев, примостились ребята. Провинциальный «бойс-бенд» в окружении новых фанаток.
При виде Виталика, Дашка воспряла.
— Как я выгляжу? — она приосанилась и одернула плиссировку.
— Если хочешь его впечатлить, то лучше сними, — Соня кивнула на юбку.
— Я тебя умоляю! — манерно вздохнула подруга. — Мне вообще-то плевать!
Она расправила плечи и втянула живот. Достала из сумки помаду и, как бы случайно, на ощупь подкрасила губы.
— Ну да, конечно, — поддакнула Соня, наблюдая эти метаморфозы.
Дашка убрала остатки помады и сделала «томные» глазки.
— Готова?
Подруга кивнула, и они устремились вперед.
— Он смотрит? — спросила Дашка, эффектно выруливая из-за угла.
Увлеченные спором, ребята не заметили их появления. И только клавишник Юрка, отыскав взглядом Соню, дружелюбно кивнул головой.
Сам Виталик сидел, отвернувшись спиной. У него на коленях лежала… Нет, сосем не гитара! А рука вертихвостки Анюты, игривой блондинки с «соседнего» ВУЗа.
— Во все глаза! — утвердительно ляпнула Соня.
Ну, зачем ей знать правду? Слезы бывшего и следы от зубов на его локтях — какая-никакая, а все-таки компенсация несбывшихся планов.
— А давай рассмеемся? — шепнула подруга.
— Зачем?
— Ну, так надо! — Дашка стиснула Сонину руку.
— Ой, Даш…
— Насчет три! Только вместе!
Она сосчитала до трех и прыснула со смеху. Получилось вполне достоверно! Стремясь соответствовать, Соня намеренно громко хихикнула. Она бросила за спину взгляд. Их стараний никто не заметил! И ребята по-прежнему, сгрудившись в кучу, увлеченно месили ногами песок.
Странный сон постепенно забылся, но ощущение тревоги с тех пор поселилось внутри. Манера во всем видеть знаки была у неё с детства. Дурацкая и бесполезная привычка! «Заблудиться во сне означает — потерять ориентир наяву», — прочитала она толкование. Хотя и зарекалась, что не станет читать. Обозлившись на поисковик, Соня выключила его и легла спать. В этот раз ей взаправду приснились киты.
Глава 5
Из-за ремонта в тот день их отпустили пораньше. И Дашка вполне ожидаемо упорхнула к своему «староватому» ухажеру. Соня любила прогулки в любую погоду. А гулять в одиночку — особенно! Но в тот день набежавшие тучи лишили её удовольствия. Без зонта под холодным осенним дождем можно скитаться, когда ты страдаешь. А когда ты доволен жизнью, то в такую погоду поспешишь в теплый дом. Чтоб, нырнув под одеяло, выпить чашку горячего чая…
Игнорируя лифт, она бежала по ступеням вверх, повинуясь ритму навязчивой мелодии. Той самой, что играла в его машине, когда он настиг её на обочине. Отросшие кончики темных волос терялись в складках объемного шарфа. Закинутый на спину рюкзачок ритмично позвякивал в такт шагам. Светло-синие джинсы облегали изящные бедра. А под тремя слоями одежды, в нежной выемке пупка, дремала позолоченная стрекоза.
Еще не добравшись до двери, в пролете между этажами Соня услышала крики.
«Да мало ли кто это», — решила она. Однако ускорилась! В их приличном подъезде скандалы случались не часто. И стать свидетелем одного из них было и любопытно и страшно одновременно.
Преодолев оставшиеся ступени бегом, она оказалась у двери. Крик повторился, и Соня застыла, ступив на резиновый коврик. Сомнений не было! Голоса доносились изнутри. Из их квартиры!
«Неужели родители», — испугалась она. Невозможно! Ведь в их семье не дрались, не кричали и даже редко ругались плохими словами. Повернув ключ замка, аккуратно, словно домушник, она скользнула в дверную щель. Не успела Соня разуться, как жуткая лавина звуков накрыла её с головой. Треск, скрежет и грохот — как будто дом вот-вот рухнет!
От неожиданности она присела. Лавина промчалась мимо неё, не задев! Но отголоски происходящего в недрах квартиры теперь звучали намного разборчивее.
— Тебе ясно, сука? — прорычал чей-то голос. Так похожий на папин!
«Но папин, обычно был мягкий и ласковый», — в ужасе думала Соня. Непогода смешала карты. И казалось, что солнце зашло раньше срока. Соня медлила, затаившись во тьме коридора. Было ясно заранее, что увиденное на кухне разделит её жизнь пополам.
«Не ходи. Не нужно туда ходить», — шептала она себе, но все равно продолжала идти. Возможно, сейчас маме нужна её помощь! Но поверить в то, что отец мог ударить…
— Я люблю её! — прохрипел… мужской голос.
Не папин. Нет! Этот голос она бы узнала из тысячи.
Он повторил:
— Люблю, понял? С-сука!
Сердце забилось на сотню ударов быстрее. Ослабев, она прислонилась к стене. Как такое возможно? Злой рок? И хотя здравый смысл говорил — оставаться в тени! Только слышать ей показалось мало. Потребность увидеть своими глазами заставила Соню шагнуть на порог развороченной
