от Джанвито Росси за которые она отдала чуть больше десяти прожиточных минимумов обычного москвича. «Я дочь своего отца» — думает Милена, закатывая глаза, и заходит в родительский дом.
Оказавшись в просторном холле с высокими потолками, она даже не успевает поставить сумочку на банкетку, как на нее накидывается золотистый ретривер. Внезапно, его энергичные лапы прыгают на ее белую блузку и девушка восклицает:
— Бим! Фу!
Пес тут же останавливается, но продолжает нетерпеливо вилять хвостом.
— Хороший мальчик, — ласково произносит она, приглаживая его мягкую шерстку, от чего Бим довольно ворчит.
Не в силах сдержать эмоций, блондинка садится на колени и прижимает пса к себе, стараясь вовремя отворачивать лицо от его слюнявого языка. Питомец же пытается лизнуть ее если не в щеку, то хотя бы в плечо, то и дело, утыкаясь в руки хозяйки мокрым носом.
Анфиса, сорокапятилетняя мачеха Милены, быстрым шагом пересекает длинный коридор и с интересом наблюдает за развернувшейся картиной.
— Хорошие мальчики всегда должны себя вести прилично, — произносит она с притворной строгостью, упирая руки в боки. Затем, на ее лице появляется милая улыбка, и она продолжает:- дорогая, этот проказник наверняка испачкает тебе костюм. Бим, место! — приказывает Анфиса и пес послушно убегает на свою мягкую лежанку.
— Привет, — говорит Милена. — Не советую обниматься, пока я не помыла руки, — смеется она, прижимаясь щекой к щеке своей мачехи.
— Прекрасно выглядишь, — Анфиса как всегда оценивающе скользит взглядом по ее наряду, останавливаясь на бежевых брюках-палаццо со стрелками и одобрительно кивает. — Ты будто Грейс Келли в фильме «Высшее общество». Но ты права, руки лучше помыть, — соглашается женщина и дает ей время привести себя в порядок, удаляясь на террасу, где их ждет Борис Владимирович.
Когда Милена присоединяется к семье, Сотников встает, сдержанно улыбаясь, и целует дочь в щеку. Он отодвигает ей стул, помогая присесть, и у них завязывается обыденная беседа. Глава семейства, не многословен, а, вот, Анфиса болтает без умолку.
Поставленным голосом бывшего диктора, женщина рассказывает о последних новостях общих друзей, и о том, как прошла выставка Бима, с которой они вернулись с золотом. Милена же замечает несколько новых морщинок на лбу у мачехи и удивляется тому, насколько они не портят ее естественную красоту. В отличии от женщин своего круга, Анфиса никогда не старается молодиться, прибегая к пластическим манипуляциям и филлерам, а принимает свой возраст от и до. Начиная игривыми морщинками вокруг глаз и заканчивая парой седых волосков в русой копне длинных волос.
Когда в разговоре появляется небольшая пауза, Борис Владимирович, интересуется своим глубоким и низким голосом:
— Как дела у Игоря, Мила? Почему он не с тобой? — он ловко отрезает кусок от своего стриплойна и кладет его в рот, не сводя внимательного взгляда с дочери.
— Его рейс задержали, — отвечает Мила, пытаясь улыбнуться. Она пододвигает тарелку с остатками еды прислуге и поясняет: — Он прилетит только ночью. Но передавал тысячу извинений и привет тебе и Анфисе, — говорит дочка, разглаживая невидимую складочку на скатерти, избегая встречаться с отцовским взглядом.
— О, — приходит на помощь мачеха, — мы с мамой Игоря встречаемся на следующей неделе, — говорит она, подсыпая в тарелку мужа салат. — Было бы здорово, если бы ты присоединилась.
Блондинка тихо вздыхает, делая вид, что расстроена, а потом отпивает вино из бокала:
— Я бы с радостью, но на работе сумасшедший дом.
— Вы же только сдали осенний выпуск? — отец приподнимает седую бровь, а в его голосе звучит сомнение, словно он не совсем верит в объяснение своей дочери.
— Уже планируется зимний, — поясняет Милена. — И вероятнее всего, я отправлюсь в командировку.
— Что за командировка? — не унимается отец, тщательно пережёвывая свой стейк.
— Якимов хочет отправить меня в Рим.
— Прекрасный город, — мечтательно вздыхает Анфиса. — Я уже который месяц уговариваю Борю куда-нибудь слетать, но ты знаешь своего отца, — она наиграно вплескивает руками и театрально передразнивает супруга, подражая его манере речи: — «Фисочка, у меня очень много работы», «Фисочка, мои люди не могут без меня и шагу ступить».
Милена немного расслабляется, смеясь над пародией мачехи, но мысль о том, что сейчас нужно рассказать отцу о Каменеве сводит ее с ума.
— Фиса, я разве говорю с такой интонацией? — на секунду лицо Сотникова перестает быть похожим на каменную статую и он с любовью смотрит на жену, а затем кладет свою руку на ее. — Так зачем Степа хочет отправить тебя в Рим? — возвращается к теме командировки отец, снова глядя на Милу.
Она делает глоток вина, отставляет бокал и Сотников замечает ее волнение еще до того, как она открывает рот.
— Только не говори, что это связано со вчерашней статьей в «Деловом потенциале», — раздраженно фыркает мужчина и Анфиса чувствует, как сжимается его рука.
Мила по привычке приглаживает идеально уложенные волосы, и смотрит на мачеху с мольбой в глазах, то ли ища поддержки, то ли мысленно кричит: «спасай».
— Мы с Леночкой приготовили совершенно потрясающий торт, — вспоминает женщина, постукивая Бориса по руке. Она, естественно, преувеличивает, говоря «мы», поскольку никогда не готовила что-то сложнее смузи, но Лена — их повар и домоправительница — и правда была кондитером от бога. — Кать, — обращается она к домработнице, — передай Лене, пускай нарезает торт. И принеси нам, пожалуйста, кофе.
Девушка кивает, собирая тарелки со стола, и удаляется так же незаметно, как и появилась.
— Борь, там начинка из твоего любимого крем-чиза, — продолжает жестикулировать мачеха, — а бисквит пропитан каким-то особым коньяком.
— Фисочка, — ласково обращается Сотников, — тебе не кажется, что наша дочь что-то хочет рассказать?
Милена сдается, пораженно поднимая руки, и, не выдерживая внимательного взгляда отца произносит:
— Да, пап, это из-за той статьи, — признав это, она даже почувствовала некоторое облегчение. — Якимов присел на уши Шатову и непонятно как добился интервью у главы «Миллениум Корп».
— То есть у Леонида Каменева?
— Да, пап.
— Сукин сын! — глава семейства звонко ударяет кулаком о стол, от чего Мила с Анфисой вздрагивают. — Что этот ублюдок забыл в России? Европейский рынок стал слишком мал для его плешивой шарашки?
— Это мне и придется
