class="p1">Анна любила, когда они вот так собирались впятером, чтобы играть в шарады, вместе ужинать и весь вечер спорить о крайне важных вещах. Например, решать, в какое время года в Эренделле лучше всего. («Осенью! Нет, летом! Может, весной? Хотя и зимой тоже чудесно, если, конечно, это не вечная зима...») Но как бы ни наслаждалась она компанией Кристофа, Свена и Олафа, давно ставшими ей семьёй, было что-то особенное во времени, которое они с Эльзой проводили наедине.
– Я так рада, что теперь мы можем болтать до утра. Это плохо? – тихо спросила Анна. – Я совсем как Олаф, да?
– Ты совсем как Анна, – усмехнулась Эльза. – И нет, в этом нет ничего плохого. Мне тоже нравится, когда мы остаёмся одни.
Несколько секунд сёстры стояли и счастливо улыбались друг другу, но настойчивые капли дождя быстро вернули их к действительности. Девушки подхватили свои вещи и побежали к палатке. Они забрались внутрь как раз вовремя, чтобы не промокнуть насквозь. К этому времени гроза разыгралась в полную силу. Молния била почти каждую минуту, а нескончаемый поток воды обрушивался на землю с таким грохотом, что казалось, будто снаружи палатки дерутся земляные великаны.
Но Анна поймала себя на мысли, что внутри ей было очень тепло и уютно (отчасти потому, что Бруни обогревал палатку своим огненным дыханием).
– Олаф точно сегодня спать не будет, верно? – со смехом спросила она, устраиваясь под одеялом из оленей шкуры.
– Не сомневаюсь, – согласилась Эльза, проверяя, крепко ли вбиты в землю шесты, поддерживающие палатку. – Бедный Олаф. Или правильнее сказать: бедные Кристоф и Свен.
– Может, они споют ему колыбельную? – Анна представила, как Олаф и Свен лежат рядышком, а Кристоф играет им на лютне. – Он недавно сочинил песню под названием «Баллада о вредном лавочнике». Я полагаю, она про Окена.
– Ничто не убаюкает так, как песенка о владельце сауны, – рассмеялась Эльза, устраиваясь рядом с сестрой под тёплой шкурой.
Ветер бушевал и трепал стены палатки, но Анна знала, что она выдержит. И всё равно она теснее прижалась к сестре и произнесла слова, которые много раз слышала от мамы, когда они были маленькими: «А теперь садись ближе. Прижмись покрепче. И расскажи всё, что успела натворить».
– Что тут успеешь? Мы же только в прошлую пятницу играли в шарады в замке, – со смехом напомнила сестре Эльза.
– С тех пор же вечность прошла! – не сдавалась Анна. – Ты, наверное, столько всего невероятного сделать успела!
– И каждый день отправляла тебе обо всём подробные письма с Ветерком, – напомнила ей Эльза.
– Знаю! Но письма – это совсем другое. – Анна положила голову Эльзе на плечо. – В них мы пишем о всякой чепухе: как удались Олине пироги с брусникой, где искать папину книгу о своевольной русалке, которая решила, что хочет стать человеком, встретив смазливого принца, или просим помочь угадать слово из четырёх букв, означающее лёд.
– Иней! – тут же воскликнула Эльза.
Анна знала, что Эльза дразнит её, но не хотела, чтобы сестра прятала чувства за излишней весёлостью. Может, она и была младшей из них, но после всего, что случилось с Эльзой в прошлом году, Анна чувствовала ответственность за сестру.
– Я просто хочу убедиться, что у тебя всё хорошо, – тихо сказала она.
– У меня всё не просто хорошо. Всё отлично, – заверила её Эльза. Она погладила Бруни, дремавшего на крошечном сугробе, который помогал огненному духу не перегреться. – Я многому научилась у духов. Ханимарен, Райдер и остальные нортулдры продолжают знакомить меня с жизнью в Зачарованном лесу. А время, которое я провела в Ахтохаллэн... – Эльза замолчала, не в силах подобрать слова, чтобы описать восторг от знакомства с тайнами магической реки, хранившей воспоминания о прошлом. – Настоящее волшебство!
Анна улыбнулась. Именно это она и хотела услышать.
– Я очень рада! Значит, теперь ты лучше владеешь своими силами?
– Намного! Всю неделю я работала над новыми способами пробуждать воспоминания Ахтохаллэн. Я узнала столько удивительного!
На улице снова ударила молния, и в палатке стало светло как днём. Спустя мгновение всё вновь погрузилось в полумрак, но Анна успела заметить в глазах сестры испуг.
– Ну, хватит обо мне, – сказала Эльза. – Расскажи лучше, как дела у тебя. Справляешься с новыми обязанностями?
– Я? – переспросила Анна, поднимаясь с подушки. Она знала, что сестра пытается сменить тему, но на этот раз решила дать ей такую возможность. Всё равно ей не терпелось поговорить с Эльзой об Эренделле. – Я их обожаю! Все свои обязанности! Быть королевой и трудиться рука об руку с жителями Эренделла, чтобы все были счастливы, просто невероятно. Приятно, когда что-то получается, да? – Она начала загибать пальцы, перечисляя выполненные задачи: – Только на этой неделе мы с господином Олдрингом смастерили часы, чтобы преподнести в дар королеве Чато, когда она прибудет с визитом в следующем месяце, также я перерезала ленточку на церемонии открытия новой городской торговой лавки, а ещё провела трёхчасовое совещание о разных видах почв, встречающихся в Эренделле.
– Дай угадаю, с Оскаром Андерсом? – спросила Эльза, морщась от воспоминаний. – Сущий кошмар, да?
– Вообще-то, было интересно, – пожала плечами Анна. – Он с такой горячностью рассказывал, что земля в Эренделле гораздо плодороднее, чем в окружающих королевствах. – Она с улыбкой покачала головой. – Хоть целый день бы его слушала!
– Вот почему ты такая замечательная королева, – со смехом сказала Эльза.
– Я очень стараюсь, – застенчиво ответила Анна. – Хотя не всегда бывает просто. Хорошо, что у меня есть Маттиас. Он очень помогает. Особенно с пиратами.
– С пиратами? – От удивления Эльза даже села. – Это что-то новенькое.
– О, – Анна махнула рукой. – Да тут ничего особенного. Вот уже несколько недель нам поступают сообщения о пиратских кораблях, которые появляются недалеко от берегов Эренделла. Говорят, ими руководит легендарная королева морских разбойников по прозвищу Синее Око. Пока это все новости. Обнадёживает, что они пока так ни разу и не напали. Я только переживаю, как бы они ничего не затеяли во время фестиваля. Как будто у меня забот мало! В любом случае Маттиас заверил меня, что присмотрит за пиратами. Хорошо, что есть кому доверить такие вопросы.
– Жаль, его не было рядом, когда
