было сказать, что он чувствует. Иерихон обернулся на полпути:
— Прощай мой друг. И до скорой встречи.
Лютер встал и поднял руку в знак прощания:
— Прощай мой друг.
Иерихон побрёл дальше. У самого выхода, парень в клетчато-бежевом отступил в сторону от двери, не забыв открыть её для старого друга своего шефа. Иерихон ушел, дверь захлопнулась, и парень в клетчато-бежевом вновь встал у своего поста.
Свеча потухла, и как только это произошло, с гулким грохотом упала икона Иисуса Христа, та, что висела за алтарём. Церковь будто накрыли сумерки. Грубый, тяжелый звук удара иконы привёл в чувство всех, кто находился в зале.
Женщина, из-за прилавка выскочила к батюшке и прижалась к его плечу. Сам отец Николай выставил крест прямо перед собой. Взгляд его был направлен прямо на Лютера, стоящего тёмной фигурой у алтаря, но руки тряслись, да и остальное тело священнослужителя пробирала мелкая дрожь.
Девушка в сером, и парень в клетчато-бежевом стояли как часовые. А девушка с метлой, та, что почти девочка, напоминала гипсовую статую своей неподвижностью. Отец Николай громко провозвестил:
— Не убоимся тьмы! Не преклонимся перед лукавым! Изыди!
Лютер не шелохнулся.
Отец Николай прикрикнул девушке с метлой:
— Не бойся Кристина! Не бойся девочка! Бог нам поможет! Он всё видит! Он всё знает! Изыди!
Он вешал громко, но дрожь сотрясала его тело и его голос. Он продолжал говорить, то кричал о спасении, то читал молитвы. Лютер, тем временем, шел по залу.
— Бог всё знает! Бог всё видит! — выплёвывал отец Николай
Лютер остановился не дойдя нескольких шагов до батюшки и его пассии-лавочницы Настасьи. Он посмотрел прямо в глаза священнослужителя и спокойно произнёс:
— Бог всё знает. Вот и мне интересно. .а много ли он знает? — и с этими словами Лютер подошел вплотную к отцу Николаю — Он знает о вашем сроке за разбойное нападение и торговлю наркотиками? А? Святой отец?
Лютер опустил своей рукой вытянутый крест отца Николая и вытянул его другую руку перед собой. На руке батюшке красовался золоченный перстень.
Лютер продолжил:
— Он знает. . о том, что после отсидки, вам помог отмыться один криминальный авторитет? Он знает, что этот криминальный авторитет зарабатывал и продолжает зарабатывать на жизнь поставкой населению тяжелых наркотиков!? — повысил голос Лютер — Он знает, что этот криминальный авторитет замешан в десятках дел о убийствах людей!? И что на его деньги был построен этот храм для того, чтобы отмаливать здесь свои грехи! Он знает, что этот криминальный авторитет дал вам этот перстень!? А также новенький загородный дом и автомобиль марки Опель! Об этом он знает!?
Отец Николай возопил, обращаясь к Кристине:
— Не слушай его дитя! Он лжёт!
Лютер зло и страшно усмехнулся:
— Лгу?
И тут-же громко крикнул:
— Илион!!!
Рёв Лютера напоминал звук удара металла о металл, так звонко, чётко и режуще ясно он прозвучал.
По крику, человек в клетчато-бежевом сорвался с места и быстрыми шагами пробежал от двери к алтарю. Не останавливаясь, он с размаху нанёс удар в основание престола тяжелым туфельным каблуком. Деревянное подножие разлетелось в щепки. Илион наклонился и из груды обломков поднял массивный пакет, а затем с размаху кинул его в центр зала.
Пакет глухо упал. Лютер сухо прокомментировал:
— Он знает. . что в престоле божием, вы храните около двух килограмм спайса?
Отец Николай и Настасья выглядели бледнее смерти. Оба молчали, не в силах что-либо противопоставить.
Лютер, заложив руки за спину стал прогуливаться по залу. Сначала он отвлёкся к пакету, приподнял его за угол и швырнул к ногам отца Николая:
— Вот. И больше не теряйте — на его губах играла зловещая улыбка.
Затем он обратился к Кристине и стоя к ней лицом к лицу начал тихую речь:
— Он знает, о юной девушке, почти девочке, которую набожные родители отдали на услужение местной церкви ещё в малом возрасте. Которая всей душой и чистыми помыслами верит в бога. Которую вы привлекаете к разного рода работе, но в то-же время и не брезгуете пользоваться услугами этой девочки, которые она не собиралась представлять, и о которых даже не помышляла. Он знает, о том, что в пьяном виде, вы склоняете эту девочку к насилию. Вы растлеваете несовершеннолетнего ребёнка!
Лютер резко развернулся к отцу Николаю и Настасье. Он продолжил:
— Он знает, что ваша пассия, Настасья, после таких «ухаживаний», успокаивает эту бедную девочку? — Лютер чеканил каждое слово:
— И рассказывает ей о любви бога.
Отец Николай из последних сил прокричал:
— Он всё лжёт!
— Заткнись! — рявкнул Лютер.
Человек в чёрном обратился к Кристине:
— Забудь всё плохое дитя. И иди с миром. Помни, бог он здесь, в твоём сердце, в твоих поступках. Живи, по совести, говори правду, не стыдись в помощи. Но главное помни — «каждый получает по вере». Теперь ступай. То, что здесь произойдёт, не предназначено для твоих глаз.
С гулким звуком упала метла. Кристина молча пошла к выходу. Илион, уже подпирающий дверь, выпустил девушку.
Лютер в последний раз посмотрел на отца Николая и Настасью. Ухмыльнувшись, он сказал:
— Ну что-ж, и нам пора. Прощайте.
Илион открыл дверь. Лютер и девушка в сером вышли. Илион буквально на секунду задержался и бросил в зал кусок мела, на губах его играло презрение. Дверь захлопнулась.
Отец Николай обомлел от произошедшего, за его спиной тихо тряслась Настасья. Батюшка пришел в себя только тогда, когда в храме стало темно. И как будто в подтверждение его всевозрастающего с приходом тьмы страха, снаружи послышался гулкий удар. Он был один, по звуку можно сказать, что на улице упало что-то очень тяжелое. Николай и Настасья кинулись к дверям и силой навалились, но те не поддавались. Батюшка колотил что есть сил, толкал, и на себя, и в противоположную сторону — безуспешно. Потуги Настасьи также не увенчались успехом.
— О боже! — истошно завопила Настасья.
Отец Николай обернулся в сторону зала и с невыразимым ужасом закричал немым голосом.
Из глаз всех ликов святых текла кровь.
Звуки ударов о дверь, доносящиеся из храма, уже не достигали слуха Лютера и его спутников, когда они подходили к автомобилю. На улице было совсем темно, попрошайки куда-то скрылись, а водитель сидел в машине. Илион подошел к автомобилю первым и открыл боссу дверь. Перед посадкой Лютер остановился и задержал девушку в сером. Босс взял блокнот, перетянутый красной лентой, и открыл его. В дебрях всякого, разного рода зарисовок, один представал церковным залом. На фоне церковной лавки, икон и лампад, чётко читались
