чем-то шептались и смотрели в другую сторону.
Отлично. До нас нет никому дела.
— Эй, ты как?
Фарат неловко улыбнулся.
— Жить буду.
На этом стоило закончить разговор, но просто уйти почему-то казалось неправильным. Порывшись в сумке, я вытащила флягу и покачала ею в воздухе.
— Пить хочешь?
Слов у нелюдя не нашлось, он кивнул и уставился на меня.
А, точно. Руки же связаны.
С минуту поколебавшись, я привстала на носочки и осторожно прижала горлышко фляги к его губам. Уверена, артефакт не подведет и опасаться нечего, однако…
Мы слишком близко. Нанести удар с такого расстояния легче легкого.
Но волновалась я напрасно. Парень даже не дернулся, не попытался напасть, лишь немного наклонился, чтобы было удобнее тянуться и тут же отстранился, когда вода закончилась.
— Спасибо…
Я кивнула и потрясла опустевшую флягу. Вот же. Теперь и мне пить захотелось.
Пришлось возвращаться в таверну. Для посетителей слишком рано, и в зале сидели только трое парней, тоже помогавших носить вещи к телеге, да лекарь с Реном. Улыбающаяся Марта как раз наливала в протянутый стакан старика воду из стеклянного графина. Лучи солнца превращали волосы девушки в языки пламени.
Дверь со стуком захлопнулась, и меня обдало волной холода. На миг почудилось будто от тела идет пар. Брр! Ощущения можно сравнить разве что с прыжком из огня в прорубь.
Провожаемая взглядами, я потопала в сторону свободного столика, плюхнулась на лавку и выдохнула. Нет, в Маргана’аре круглый год жара, похлеще здешней, но для севера Креита это чересчур. Представляю, что творится на юге…
— Аля? Ты что-то хотела? — Марта подошла ближе, прижимая к груди пустой графин.
В горле пересохло, а руки зачесались натянуть несчастный графин на чью-то голову. Не знаю, быть может, от жары, мне почудился издевательский смех от соседних столов.
— Воды принесешь? — слегка севшим голосом попросила я.
Наверное, получилось слишком жалобно, потому что девушка рассмеялась и ласково, словно ребенку, улыбнулась.
— Секунду подожди.
Марта умчалась, дверь же вновь хлопнула, впуская в прохладу таверны Фора и двух подростков. Мужчина напоследок отвесил каждому подзатыльник и, бегло оглядев зал, двинулся ко мне.
— Не боишься этого оставлять? — Фор уселся напротив и вытер лоб рукавом, — Вдруг сбежит?
— Не-а, — я не удержалась и зевнула, — Человек не снимет цепь без помощи её владельца.
Та цепочка досталась мне вместо оплаты одного заказа и всего исправно выполняла то, о чем говорил её предыдущий владелец — он уверял, что артефакт неделю работает без подзарядки и удержит любого человека и даже мага, обездвиживая его руки.
Однако нелюдя такая цепочка не сможет держать долго, давно бы улетел. Видимо, не может.
— Держи.
На столе как по волшебству возник высокий стакан. По запотевшей стенке поползла вниз одинокая капелька, а крупные кусочки льда ударились друг о друга и о стекло с еле слышным стуком.
Марта снова рассмеялась, глядя как я осторожно поднимаю стакан и быстро переставляю пальцы по его поверхности, привыкая к холоду.
Льдинки стукнулись о зубы, горло обожгло, и я закашлялась.
— Никогда не пила ничего настолько холодного, — вместо благодарности сказала я и вылила половину во флягу, — Для полного счастья мне сейчас не хватает часов десяти сна. С этими праздниками… Сначала рыбалка, потом полночи на кухне с проклятой горой нечищеной рыбы…
Фор усмехнулся, девушка же тяжело вздохнула, явно вспоминая и кухню, и рыбу, подпортившую нам обеим настроение.
— До города почти двое суток ехать. Успеешь отоспаться, — мужчина улыбнулся, встал из-за стола и направился к выходу, — Идешь?
— Ага.
Я поблагодарила Рена и Марту за помощь, попрощалась с лекарем и побежала догонять Фора.
Ждали лишь меня. Фарат уже сидел в телеге. Связанные руки на коленях, голова откинута на какой-то мешок. Глаза закрыты. Спит, что ли? Вот не поверю.
За ворота деревни мы выехали в тягостной тишине.
Телега неторопливо тащилась по пыльной дороге, изредка подскакивая на ухабах, на горизонте виднелась зеленая полоса леса, через который нам предстоит ехать два дня и одну ночь.
Фор чаще других ездит в город с товарами на продажу, поэтому подвозит меня до деревни именно он и обычно мы без умолку болтаем, а сейчас мужчина скрылся за горой ящиков и замолчал.
Маяться от безделья я не привыкла. Сначала пробовала заснуть, однако от жары не было спасения, и я, повертевшись с одного бока на другой, в конце концов со вздохом уселась ровно.
Не знаю сколько прошло часов, однако мне всё-таки удалось уснуть. Проснулась я, когда лицо накрыла холодная тень — солнце спряталось за густыми кронами деревьев. Редкие лучики прорывались сквозь переплетение ветвей и разгоняли прохладный сумрак.
Какое-то время я разглядывала зелень и осколки синевы неба над головой, мучая себя догадками, и наконец решила спросить:
— О каких Охотниках ты говорил тогда?
Фарат ответил не сразу. Он медленно открыл глаза, посмотрел на меня, на скрытого ящиками Фора, осторожно, словно боялся чего-то, подвинулся ближе и зашептал:
— Так называют специально обученных вампиров. На людей они нападают редко. Цель их охоты — фараты.
Сейчас между нами не было и метра. Однако даже со связанными руками нелюдь опасен.
— Я остался жив только потому что у вампиров нашлось дело посерьезнее. Если не восстановлю силы до их возвращения — я покойник. Надеюсь, ты не собираешься меня таскать по всей империи?
— Говорю же — мы едем до Биафиса. Узнаю, что хочу и отпущу. Может и деньги требовать не стану, — я усмехнулась, — Как звать-то тебя? И что ты делаешь в Креите?
— Фрид. А в Креите я живу. Правда, занесло меня, конечно, далековато от дома…
Солнце уже опустилось за гору, наступили сумерки, а мы всё болтали и болтали. Фрид оказался отличным собеседником и заядлым путешественником: он побывал во всех тринадцати крупнейших городах Креита и даже в столице, куда я стремилась попасть.
Рассказывал он интересно, картины с легкостью возникали в воображении, и я иногда выпадала из реальности, представляя то башни магической академии, то золоченую крышу императорского дворца, то белые макушки горных вершин. Изредка Фрид прерывал рассказ и замирал, прислушиваясь к шорохам, но сколько бы я не спрашивала, он не говорил, что пытается услышать.
— Да чтоб тебя!
Фор с горящим фонарем в руках подошел к лошади. Она встала посреди дороги как вкопанная, изо всех сил упираясь и не желая идти дальше.
Мы с фаратом переглянулись. Я вынула меч из ножен и прыгнула вниз.
Первая стрела вонзилась в мешок над головой вовремя пригнувшегося парня.
Вторая — в землю в полуметре от Фора. Фонарь выпал
