кто-то умело управляет.
— Нам не уйти! — почти спокойно говорит нам с Дедом капитан — рано или поздно они по нам пристреляются и попадут. Мы уже давно вышли из территориальных вод Японии, а они не останавливаются.
— Суки жёлтожопые! — соглашаюсь я с капитаном, вцепившись в ограждение рубки, я отплёвываюсь от соленой морской воды, которая попала мне в рот, когда нас уже в очередной раз накрывает султан воды от близкого разрыва. Слышно, как осколки свистят мимо и дробный перестук железа о железо, когда осколки бьются в надстройку. Нужно что-то делать! Думай Жохов, у тебя голова большая и на плечах сидит не только для того, чтобы трофейную штурманскую фуражку носить и есть в неё! — точно стреляют, на три мили уже отошли, а они лупят, как будто мы от них на расстоянии ста метров падлы!
— Они трёхмильную зону не признают… — пробурчал Дед, не отрываясь от управления судном.
Дед закладывает очередной поворот на левый борт, да настолько круто, что китобоец почти на бок ложиться, мы с капитаном почти улетаем за борт, но всё же сумели удержаться. После таких манёвров, травмы в команде неизбежны, но лучше уж так, чем словить снаряд. От попадания осколка в приваренный на баке ящик для гранат и гильз одна из них взрывается, разнося конструкцию из крепкого листового метала. С бака поднимается белый дым, смешенный с паром от попавшей в огонь воды и меня осеняет!
— Нужно поставить дымовую завесу! На ботдэке бочки металлические из-под воды есть к леерам привязаны, давай в них мазут нальём и подожжём?! Во-первых, дым, во-вторых они подумают, что по нам попали! — выступаю я с предложение — нальём на самое дно, чтобы при резких маневрах не расплескать, а если водой захлестнёт, то мазут всё равно гореть будет! А там по обстановке. Если они по нам стрелять не прекратят, идём под прикрытием дыма, а если стрельбу остановят, то застопорим ход до малого, к нам катера пойдут, а когда они приблизятся, пойдём на рывок, по своим они стрелять не будут!
— Делай что хочешь Витя! Хоть камбуз поджигай, но что бы они от нас отстали! — быстро дает добро капитан, а в глазах его загорается надежда.
— Как загорится, пусть радист SOS, в эфир орёт и помощи требует! — уже на ходу выдаю я свои мысли капитану.
Я пулей лечу в машинное отделение, и уже через минуту, вместе с двумя механиками мы возимся на ботдэке. Две бочки по каждому борту, одна ближе к корме, а вторая возле надстройки варварски ломаются, мы выбиваем из них верхние крышки и льем из канистры мазут. Свист осколков и накрывающие нас с головой волны только подгоняют нас делать всё быстрее. Вот первая бочка, подожжённая механиком, начинает выпускать в небо черный дым, а через несколько секунд, к ней присоединяется и вторая. Густое черное облако накрывает китобоец, порывы ветра кидают его в разные стороны, и оно быстро накрывает и судно, и участок моря на котором мы крутимся, пытаясь уйти от снарядов. Время от времени из бочек вырываются сполохи огня, когда горящий мазут плещется в своей металлической таре. Если на нас смотрят в мощный бинокль, то подумают что у нас на борту пожар. Я лечу в радиорубку, в которой сейчас радист и старпом бьются с немецкой радиостанцией со смешным названием "Телефункен".
— Выходи на связь с япошками, говори, что в нас попали и мы тонем! Быстрее! Если они отреагируют, проси помощи! Если нет, сообщишь на мостик и дальше Владик долби!
— Мы чё, сдаёмся? — спрашивает меня наш «маркони», снимая наушники.
— Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»! — процитировал я фразу из героической песни, как раз подходящую к нашему случаю. А что? Там тоже русские с японцами рубились, и как раз против превосходящих сил противника, как раз наш случай — Мы Сашка решили им женщин и детей передать! Так как женщин у нас нет, то только детей получается. Тебя отдадим, и Толяна Ашурова! Потому что вы ей богу как дети! Ну и ещё Бивнева можно отдать, а то он всё время ноет как баба! Делай, что тебе сказали и лишних вопросов не задавай балбес! Надо так!
— Сам балбес! — обиженно буркнул радист и отвернулся от меня к рации, а старпом только усмехнулся и хлопнул меня по плечу.
— Иди Витька, делай что задумал, а за рацией и нашем «дитеткой» я прослежу!
Стрельба прекратилась внезапно. Вот только что наш окутанный дымом китобоец вертелся среди разрывов, и вот мы уже спокойно идём, пробиваясь только через волны штормового моря. Старпом поднимается на мостик и сообщает нам новости.
— Они высылают за нами катера, сказали ожидать помощи. Какой дальше план? — обратился старпом к капитану.
— Вот он пускай скажет какой план — как-то зло кивает на меня капитан вытирая пот с лица. Ему жарко, несмотря на лютый холод — у нас всё по плану Жохова. Постреляли по японцам из гарпунной пушки, они по нам из морских орудий в ответ отстрелялись, китобоец побит осколками и только чудом снаряд не словил или ниже ватерлинии пробоину не получил, дымит, мы во время тайфуна в открытом море и почти без угля, а за нами плывут катера со злыми японскими солдатами. По-моему, у него все «планы» просто идеальные.
— Ты не прав, командир — выступил на мою защиту старпом — теперь то понятно, что «Алеут» и наших из бухты не выпустят, раз по нам даже из пушек пулять начали, нужно срочно связываться с Владивостоком. Так что правильно мы всё делали. Говори Виктор, чего дальше нам делать, раз только ты один из нас хоть что-то соображаешь.
— Валить надо, что ещё то делать?! Пусть катера подойдут поближе, а потом сообщим японцам, что мы починились и больше в помощи не нуждаемся и ходу! Отойдём подальше, а потом малым ходом пойдём в сторону Сахалина, искать связь. В крайнем случае встать в попутную бухту всегда успеем. Вот такой у меня план, товарищ капитан! Можете прямо так в судовом журнале и записать, мол Жохов скотина такая всё придумал, и отстранил вас от командования, под угрозой своей пушки! — я тоже разозлился. Да какого хрена! Другого выхода у нас не было, разве только идти и сдаваться — валите на меня как на мёртвого!
