торговой, но и родственной связи между нашими домами.
Эстергар кивнул, подтверждая справедливость его слов, и Джоар Хэнред, взяв лист пергамента, под диктовку своего сюзерена, написал несколько строк, сходу переводя на язык Долины:
Я, лорд Рейвин Эстергар, воин и глава своего дома, ведущего свою историю от Эстерга, прозванного Великим, Покорителя Севера, подтверждаю помолвку с девицей Лейлис из дома Хостбин, дочерью лорда Уолласа Хостбина, и обязуюсь вступить с нею в законный брак не позднее, чем через месяц от весеннего равноденствия сего года.
Эстергар поставил снизу свою подпись, вручил бумагу лорду Моррету и даже соблаговолил пожать руку своего недостойного должника и теперь почти родственника.
Лейлис вбежала в свои покои, захлопнула тяжелую дверь, прислонившись к ней спиной. Ее служанки Шиллы уже не было, наверное, убежала с каким-то поручением, и это было кстати, Лейлис не хотелось сейчас выслушивать ее неуклюжие утешения, лучше побыть одной и спокойно все обдумать.
Все происходило слишком быстро, и девушка была не готова к таким переменам в своей жизни. После смерти отца ей жилось совсем не весело, но спокойно и привольно. Родственники не упускали возможности придраться к ней по любому поводу, и, в то же время, почти не обращали на нее внимания, так что Лейлис могла делать то, что ей хочется. Она гуляла неподалеку от замка, иногда верхом, читала и занималась рукоделием — плела кружева и вышивала цветными нитками, сначала надеясь, что эти изделия могут составить ее новое приданое, а потом скорее для собственного удовольствия. Ей никто не мешал и строго не ограничивал, и такая простая, спокойная жизнь устраивала Лейлис. Брак и новая семья представлялись или романтическими фантазиями, или делом еще далекого, неопределенного будущего. А лорд Эстергар, приехав в дом Хостбинов три дня назад, нарушил это размеренное и привычное течение жизни — слишком быстро и слишком неожиданно.
Лейлис закрывала глаза и снова чувствовала на себе его внимательный и пристальный взгляд, в котором без труда угадывалось желание. Так же лорд Рейвин смотрел на нее при первой встрече, а Лейлис улыбалась ему и краснела, польщенная вниманием гостя, еще не понимая, к чему это может привести. А вот леди Отта поняла все сразу, и тем же вечером родственники уже обсуждали с Эстергаром возможность заключения брака между ним и Лейлис. Северяне, даже самого знатного происхождения, не заключали ранние помолвки и не знали династических союзов, но все же было странно, что лорд Эстергар все еще был свободен и не связан обещанием. Хостбины правильно догадались, что ему нужна супруга, но по какой-то причине он не нашел подходящей партии в своих землях. Лорд Рейвин не раздумывал долго — на одной чаше весов бедность и безвестность дома Хостбин, на другой — экзотичная, для взгляда северянина, расцветающая красота невесты; большие карие глаза с золотистой искоркой, волнистые волосы осеннего цвета, свободно спадающие до поясницы, трогательный румянец, различимый сквозь слой блестящей пудры. Лорд Рейвин согласился почти сразу, а Лейлис сообщили только тогда, когда все уже было решено и протестовать было поздно. Объясниться напрямую с будущим женихом и сказать, что она не хочет выходить за него замуж, девушка так и не решилась — лорд Эстергар слишком гордый человек, чтобы так легко смириться с отказом; он мог решить заполучить ее силой или же отплатить за оскорбление ее семье. Такой дерзкой выходкой она бы только навредила себе и поставила под удар родственников. Покориться в очередной раз оказалось проще и разумнее.
От размышлений Лейлис оторвал Шенни, который застучал ногой в дверь, пришлось его впустить.
— Они уезжают завтра, и ты с ними, — дразнящимся голосом заявил он и, видя, что кузина не отвечает, продолжил: — Отец сказал, что очень удачно наконец-то сбыл тебя с рук. Он и не рассчитывал, что кто-то возьмет тебя без приданого. И что ты должна быть ему благодарна.
«Благодарна за то, что он торгует мною, как вещью? А что при этом чувствую я, всем безразлично», — зло думала Лейлис, но вслух ничего не сказала. Она уже знала, что если Шенни игнорировать, он скорее оставит ее в покое.
— Тебе лучше научиться быть приветливее с этим северянином, дорогая кузина, ведь если ему что-то не понравится, он может оставить тебя в лесу на съедение нежити, и никто даже не узнает.
— Это неправда! — не сдержавшись, воскликнула Лейлис, хотя и не была в этом вполне уверена. Одним из известных сюжетов баллад была история про северного лорда Фержингарда, который женился сто раз, а на следующий же день убивал свою новую жену, и так продолжалось, пока последняя, сто первая, жена не задушила его во сне.
— Нет, это правда! У себя на Севере он может делать с тобой, что хочет! Ты знаешь, что у них есть обычай делиться женщиной с боевыми товарищами? Тебе придется спать со всеми его вассалами, и с этим уродом со шрамом тоже!
— Неправда, ты все лжешь! — крикнула Лейлис, срываясь на плач.
— Правда, это все знают! — Шенни выскочил из ее комнаты, хохоча, очень довольный собой.
Лейлис залезла на кровать, легла на расшитое покрывало и долго плакала, обняв подушку. Правда, когда к ней зашла леди Отта, девушка уже успокоилась, во всяком случае, настолько, чтобы приветствовать тетушку вежливым поклоном.
— Северяне хотят отправиться на рассвете, — сообщила тетя и прибавила язвительно: — Видно, лорд Эстергар не желает пользоваться нашим гостеприимством ни одного лишнего дня. И это к лучшему. Давай, я помогу тебе собраться. Где твоя служанка?
Она покричала Шиллу, та как раз возвращалась с ворохом выстиранных и просушенных льняных простыней.
— Хорошая ткань, — леди Отта пощупала тонкую батистовую оторочку. — Можешь взять это белье.
Лейлис с помощью служанки выдвинула из-под лавки сундук с массивными коваными ручками и резной крышкой, на самый низ сложила книги, обернув их перед этим в холст, сверху — льняные простыни, свои кружева и вышивку. Она хотела взять шкатулку с драгоценностями, в которой еще оставались несколько дорогих серебряных украшений и филигранные изделия из золотой проволоки, хоть цветных стеклянных бус и эмалей было больше.
— Оставь, — тут же прикрикнула на нее леди Отта.
— Но эти украшения носила моя мать, — возразила Лейлис.
— И что? — с раздражением спросила тетя. — Это достояние семейства Хостбин, зачем они тебе? Лорд Рейвин так богат, он подарит тебе много драгоценностей. Если, конечно, будешь умна и сумеешь угодить ему.
— Что же, мне ехать к нему нищей? — на этот раз Лейлис не скрывала обиды.
— Конечно, нет. Можешь взять свои платья и кружева. Для свадьбы
