Книга Твоя по принуждению - Алиса Ковалевская

На секунду оставив Алису, я бросила взгляд в окно, но разобрать ничего не смогла.

— Мам, — тут же позвала дочь. — Куда мы едем?

— Мы… — я вернулась к убогой постели мотеля. Останавливаться было нельзя, но моя девочка так устала за день, что у меня сжималось сердце. — А куда ты хочешь?

Присев рядом, погладила Алису по мягким волосам. Прислушалась к доносящимся из холла звукам. На стекле отразился свет проезжающей мимо машины. Я нервно вскинула голову.

— Папа будет ругаться, — прошептала дочь, чувствуя мою тревогу. — Кричать будет.

— Не будет, — попыталась успокоить дочку и повторила шёпотом: — Не будет.

Мысленно добавила, что он не найдёт нас. Я сделаю всё, чтобы не нашёл. Алиса тяжело вздохнула.

Я продолжала вслушиваться в шорохи. Нужно было бежать и чем быстрее, тем лучше. Муж наверняка уже послал по нашему следу своих псов.

— Мам, — снова позвала дочь спустя минуту. — Папа ведь…

Только я коснулась её ладошки в попытке успокоить, уверить, что папа больше никогда не будет на нас кричать, не будет ругаться и наказывать её тоже не будет, снаружи раздался топот.

К стуку примешались голоса.

— О, Боже, — похолодев, я сгребла дочь с постели вместе с одеялом. Схватила на руки, прижимая к себе.

Он тут. Он нашёл нас.

Бросилась к окну и судорожно принялась дёргать расхлябанную ручку.

— Это здесь, — донеслось из коридора. В дверь забарабанили. — Открывай, Кристина.

— Мамочка, — Алиса испуганно обхватила меня за шею. Прижалась всем телом.

Крохотную комнату наполнил грохот и треск. Я дёргала за ручку, понимая, что это единственный выход.

— Ну давай, — сквозь вставшие в глазах слёзы. Одной рукой прижимала Алису, второй пыталась открыть чёртово окно. — Давай! — всхлип.

— Мне страшно, — заплакала дочь.

Наконец окно поддалось. Распахнув его, я полезла на подоконник. Позади затрещала выломанная дверь, сердце стучало у горла, пульс отдавался в висках. Алиса плакала всё громче. Её «мамочка» раздирало на части душу. Я должна. Должна…

— Куда собралась, — один из псов мужа схватил меня за плечо.

— Мамочка! — дочь захлёбываясь рыданиями. — Мамочка! — её вырвали у меня из рук.

— Алиса! — закричала истошно. — Нет! Не отдам!

Бросилась за уносящим её верзилой.

— Стойте! Куда вы её забираете?! Куда вы забираете мою девочку?!

— Мама! — плач Алисы становился надрывистее. — Мамочка!

Почти нагнала уже у самого выхода, но другой охранник схватил меня и швырнул к стене. Я попыталась подняться — он не дал.

В номере появились ещё двое. Один встал прямо надо мной, второй у двери. Захлёбываясь слезами, я сидела у стены и слушала, как надрывается плачем моя пятилетняя дочь.

— Дайте мне пойти с ней, — взмолилась, глядя снизу-вверх на стоящего с каменным выражением лица цербера. — Олег, прошу вас, дайте мне пойти с ней. Не забирайте её!

На лице его не дрогнул ни один мускул. Только я попыталась встать, он опять толкнул меня на пол.

— Пожалуйста, — взвыла я раненым зверем.

Поднесла ладонь ко рту и в отчаянии впилась зубами в кожу. Но заглушить плач это не помогло.

Всё было бесполезно с самого начала. Как я могла бороться с ним? Как?! Это был последний мой шанс.

В проёме двери появился мужчина. Чёрные, начищенные до блеска ботинки, безупречно отглаженные брюки. Ещё недавно эти ботинки начищала я. И брюки выглаживала тоже я, потому что муж не терпел, когда к его вещам прикасалась горничная.

Подняв взгляд выше, я посмотрела в глаза Дмитрию. Остановившись на пороге, он посмотрел на меня с презрением.

— Я тебя предупреждал, сука, — прошипел он, — никаких выходок.

Кивнул охраннику, и тот, взяв за локоть, рывком поднял меня с пола.

Дмитрий подошёл ближе.

— Верни мне мою девочку, — взмолилась я. — Дима…

— Ты сгниёшь за решёткой, — он крепко сжал мой подбородок, намеренно причиняя боль. — Дочь ты больше не увидишь. Никогда.

— Дима… — мои слёзы никогда не трогали его. Наоборот, вызывали отвращение, но остановить их я не могла. — Я не смогу без неё. Я… я умру без неё.

— Умирай, — губы его сложились в подобие усмешки.

— Ты о ней подумал?! — сквозь плач. — Я её мама! Я ей нужна!

— Переживёт, — разжал пальцы, слегка толкнув меня. — Сегодня мама есть. А завтра… нет.

Снова кивнул охраннику, и тот резко скрутил мою руку. Завёл за спину.

— Пожалуйста, Дима! — закричала, понимая, что он собирается уходить. Господи, что теперь?! — Не забирай у меня Алису! Дима!

Он в последний раз смерил меня взглядом. Я было рванулась к нему и тут же взвыла от пронзившей тело боли. Видела, как он уходит, но всё, что могла: тщетно умолять его.

— Пожалуйста, — слетело с губ в последний раз, когда звук его шагов стих. — Пожалуйста…

Охранник толкнул меня к выходу. Я покачнулась. Перед глазами всё плыло из-за пелены слёз. В холле было пусто и тихо.

— Куда вы её повезли? — попыталась повернуться к главному из псов мужа. — Олег!

Только на миг мне показалось, что во взгляде его мелькнуло нечто напоминающее сочувствие. Он протащил меня по этажу, а когда мы вышли на улицу, грубо толкнул к дожидающимся полицейским:

— Можете забирать, — с совершенным равнодушием.

Один из них схватил меня, и в тот момент, когда на запястьях моих сомкнулись наручники, я снова услышала плач дочери:

— Я хочу к маме! Мамочка!!!

— В машину, — мужчина в форме надавил мне на голову, заставляя сесть в салон.

— Там моя дочь! — всматривалась в его лицо в надежде. — Там…

— В машину, — повторил он и швырнул меня на сиденье.