Книга Дефект плацебо - МК. Милтон

Не хотел напоказ делать. Хрен знает, что за ребячество внутри проснулось. Обычно четко все. Без свидетелей. Но дверь к смертнику открылась, и появился зритель. Мог бы дождаться пока свалит, она и так уже сваливала. Виляла задницей направляясь к двери, но я ее окликнул.

Пиздец как романтично, блядь. Похвастаться захотелось. Произвести впечатление, мол «смотри как я умею». Всяким ушлепкам дизайнерам и художникам значит можно демонстрировать свое искусство, а мои шедевры только в черный мешок под молнию? Не справедливо как-то. Это же тоже труд. Ювелирный. Есть стрелки хреновые, неаккуратные. Потом после них мозги со стен соскребать ещё долго приходится.

Ощущение оружия приходит с опытом. С тренировками. Организм принимает железо медленно, вплавляет внутрь как протез. А дерьмо на стенах — это признак непрофессионализма. Я бы даже бабок не взял, если бы так налажал. А тут круто же. По красоте. Да только переборщил с перформансом маленько. Грохнулась в обморок, не оценила подкат.

Заученными движениями складываю винтовку, упаковываю в футляр и цепляю взглядом циферблат. Приятное ощущение от выполненной работы разливается и наполняет тело. Никакая дурь не сравнится. Я разную пробовал, и рядом не валялось. Наверное, поэтому и быстро отмел такие пристрастия.

Привычно поднимаю ворот куртки перед спуском по лестнице. Наверняка у подъезда этого дома есть камеры, запись с которых непременно приведет следствие на место выстрела. Только ничего разглядеть не удастся. Черная тень. Сбой в матрице. Фантом.

Машина припаркована значительно дальше, специально свернул переулками чтобы убедится, что никакая мразь не увязалась следом. Простая мера предосторожности. Даже мерзкий ливень ни хрена не хотел быть моим подельником. Да я бы и не принял. Близко к себе никого не подпускаю. Заказы и те принимаю через Короля. И не потому что как-то по-особенному доверяю ему, а потому что так не подкопаешься. Мало ли с чего он мне фоточки эти тычет? Может у человека хобби такое незнакомых людей фоткать. У каждого свои заскоки. Да и знает он обо мне ровным счётом нихрена. Ему достаточно того, что дело свое я выполняю четко и в срок, и нагреваю его карман очередным шальным наваром.

Пока добираюсь к машине, конкретно намокаю. Закидываю футляр на заднее сидение и следом отправляю куртку. Завожу мотор и сдаю назад, выезжая из змеиных троп, раскинутых между многоэтажек.

И все же не выдерживаю, впускаю в голову непрошенную мысль. Интересно, как она там на полу растянулась, башкой не обо что не приложилась?

Смешно, если двоих сразу. Тем более Король четко дал понять, что убирать будем всех по очереди. Но добивался ведь не этого. А чего в итоге? Восторга и рукоплесканий? Женщины больно сентиментальный народец в этом плане. Крикливые, шумные, но эта вроде не визжала. По-тихому отъехала. Да только сути не меняло. Никогда и не пытался ни с кем мутить по серьезке. С ходу в интеллигента не переобувался. Ну по малолетке разве только, пару раз даже цветочки с клумбы дёргал, стыд какой. Но быстро отшептало.

Самообман как опиум. Хочется все больше и больше. Чтоб пелена глаза застилала, чтоб смысл появился. И только в период продолжительной ломки понимаешь в какое дерьмо вляпался. Серьезные отношения, это все равно что подсесть на иглу. Вогнать себя в систему, потому что кто-то решил что так правильно. Будто бы кому-то кто-то нужен на самом деле. Не за материальные блага, яркий секс или большие возможности. Хрень.

Автоматические ворота открываются, стоит мне подъехать к своему двухметровому забору. Частная собственность. Личные, блядь, владения. Через такой не перелезть самостоятельно, пробовал. А ещё вечно голодные псы свободно гуляющие по периметру. Не то чтобы я кого-то боюсь, просто по приколу. А собак знакомые надарили. Бракованных, бешеных, не поддающихся тренировкам. Хрен знает, в чем там брак был, скорее всего в отсутствии авторитета дрессировщика. Псина чувствует страх и просто так не прогнётся.

Не загоняю машину в гараж. Достаю винтовку и иду в дом. Стаскиваю мокрые шмотки, принимаю холодный душ. Так и выхожу из кабинки. Терпеть не могу вытираться полотенцем, как и соблюдать прочие нормы, придуманные кем-то. Но некоторые ситуации обязывают, как бы и не было тошно.

Достаю из шкафа черный костюм и белую рубашку. Бегло застегиваю пуговицы, не доходя до ворота. Натягиваю штаны и влезаю в пиджак. Напяливаю лаковые ботинки. Привычки торчать у зеркала как телка, нет. Достаточно того, что шмотки вычищены и наглажены. Ненавижу грязь. От того и выстрелом добиваюсь максимальной аккуратности.

Когда опять выхожу на улицу, псы сидят по обе стороны от машины. Смирно. Как солдаты. Видно, что рады моему возвращению, но я отучил их ластиться. Зверь перестает быть зверем, когда к рукам привыкает. Отрекается от инстинктов. Теряет хватку. Рискует бочиной нож отведать. Наверное, они тоже это понимают.

Сажусь за руль и двигаюсь в центр. Удачно проскакиваю пробки и припарковываюсь практически у самого здания. Массивное. Впечатляющее. Как-то однажды заморочился и даже прочитал историю его создания. Дохера кто к его фасаду руку приложил, и каждый как-то по-особому хотел выебнуться.

Но по кайфу было именно внутри. Начиная от эха шагов, заканчивая витающим здесь запахом. Приобретаю билет, и иду прямиком в Большой зал. Хрен знает, что меня затащило сюда впервые, бес попутал не иначе. Никогда особо не пытался окультуриваться, так, для общего развития если только заперся с дуру. А после, домой вернулся и наушники в мусорное ведро выкинул. Кому скажи засмеют. Великий ценитель прекрасного. Нихера по сей день не шарю на чем там пиликают и на кой ляд мужик руками своими как эпилептик машет. Но торкает. Прям обряд очищения какой-то. Пусто в голове становится и тихо. А музыка в вибрацию превращается. И так охренительно становится, если одну волну поймать. Но серфер сегодня из меня какой-то хуевый.

Одна единственная мысль не покидает голову. Пульсирует, уничтожает релакс. Оклемалась или все так же рядом с трупом валяется? Хотя конечно же я понимаю, что тело давно нашли. Даже два.

Ягодка... Кажется так ее обозвал Король. Да-да, именно обозвал. Я терпеть не могу ягоды. Сладкие, приторные, оставляющие привкус гнили. Разлагающиеся фрукты ничем не лучше по запаху, чем мертвое тело.

Одергиваю себя. Вот к чему приводят мысли о женщинах. Наверное, это все происходит из-за того, что я однажды пережил. И у конченых ублюдков, как я живут чудовища под кроватью. А от таких воспоминаний страшно свешивать ногу.