Каждый раз когда она трахает меня, я понимаю что живу в этом мире не зря.
— Ты настоящая цыганка. Обвела меня как лоха вокруг пальца, до нитки сука раздела. Владеешь всем. Даже блядь моим членом.
— Хочешь будущее предскажу? — отвлекается и поднимает на меня свои огромные глаза.
— Давай.
— Ты сейчас кончишь, — произносит и берет так глубоко, что я задыхаюсь.
Дыхание становится спертым, пару диких штук ртом и я спускаю.
— Что дальше по плану?
Она поднимается, облизывает губы и с вызовом смотрит на меня.
— А дальше по плану — владеть всем миром. Ты же со мной?
Протягиваю влажную ладонь и она вкладывает в нее свою.
И я точно знаю, пока моя фарфоровая кукла, мой талисман, мой трофей рядом, все будет подчиняться мне.
Люди, звери, машины, пароходы и даже ебучие круизные лайнеры.
— Le roi est mort, vive le roi, — мурлычит на французский манер, тянет за собой.
Я вообще не одупляю о чем речь, но с ней всегда так. Наш брак не вынесли небеса и отправили нас в пекло. Святоши хуево скрепили союз. Может черти справятся лучше?
— Выйдешь за меня?
Сжимаю тонкое горло, когда опускаю ее на кровать. Мне в кайф представлять, что ее жизнь только в моих руках.
— Мой ответ ничего не решит, я видела бланк.
Резко переворачиваю на живот, заламываю руки.
— Однажды я отучу тебя лазить по карманам.
— Не получится, это в крови. Как и ты.
Выгибается, трётся задницей о член. Линии жизни в узел скручивает. Моя одержимая сумасшедшая девочка.
Вгоняю и вспоминаю как первый раз сватал. Клятву в гробу давал. Реальный ящик прикатила родня, мол если лгу, скоро тут мне оказаться. Лег и пизданул, что никогда не оставлю. Тупой обычай быстро из башки вылетел, а спустя столько лет заиграл новыми красками.
Ни порошок.
Ни шальная пуля.
Ничто не способно уничтожить маяк, к которому снова и снова буду восставать из мертвых.
Я, мать его, бессмертен. И безумец тот, кто решил со мной потягаться.
Конец
