– Уж не собираетесь ли вы ранить кого-то из экипажа в экзаменационных целях?
По тону Эмильен было решительно непонятно, пытается ли она пошутить или же Трамп успел разболтать о «заключительном вопросе» собеседования. Хотя второе – маловероятно. Этот тип болтать не стал бы.
Отвечать Кристоф не стал. Лишь окатил Эмильен ледяным взглядом.
– Вы свободны.
– Благодарю, – девушка легко улыбнулась. Снова преувеличенно легко. – Могу я осмотреть лабораторию и медицинский отсек?
– Позже. После того, как я отдам соответствующее распоряжение. А пока – ждите за дверью с остальными, – отрезал капитан, вновь опуская глаза к планшету и более не удостаивая Эмильен вниманием. – Йесси Юковски!
Ответа не последовало. Ни через минуту, ни через две.
– Что ж. Подождём. Мы ведь никуда не торопимся, – вполголоса проговорил капитан себе под нос обманчиво терпеливым тоном.
Эту девицу, возжелавшую проходить квалификационную практику по специальности «пилот гражданского космофлота» именно на его корабле, Кристофу навязали в самый последний момент и, по большому счёту, даже без его согласия. Потому как у родителей девицы – больших шишек в правительстве соседней колонии – оказалось достаточно связей, чтобы надавить на руководство «Космоса без границ». В ответ же на возражения Кристофа ему непрозрачно намекнули, что в случае отказа принять на борт эту недоделанную практикантку его ждут весьма неприятные последствия. А именно – затяжная канцелярской волокиты и дотошные проверки корабля в каждом порту, где семейство Юковски имело свои связи. А таких, к вящему неудовольствию Штрудля, во Внешнем Кольце оказалось не так уж и мало. Более чем достаточно, чтобы помешать дальнейшей спокойной работе.
Следующим в списке значился некий Эрих Гаст, полевой медик Красного Креста. Вызвав его, Штрудль продолжил вдумчивое изучение информации по этому субъекту в планшете.
В графе «возраст» значилось воистину смешное число «21». А вошедший в кабинет худой, долговязый и заметно сутулящийся парень выглядел ещё большим сопляком, нежели Крис мог предположить.
– Прекрасно. Только детей на борту мне и не хватало, – сквозь зубы процедил он, с сомнением окидывая Гаста взглядом.
Тощее длинное тело выдавало в нём уроженца планеты с куда более низкой, чем земная, гравитацией. Однако же ничего, кроме сутулости, не намекало, что привычная большинству людей сила тяжести в 1 g причиняет ему какой-либо дискомфорт.
– Чем… вы, – в отношении Гаста «вы» далось с большой натяжкой: по возрасту он вполне мог бы приходиться Штрудлю сыном, если бы Кристофу вдруг вздумалось знатно покуролесить в год своего совершеннолетия, – руководствовались, решив уйти из Красного Креста? Безвозмездная работа на благо других оказалась не такой радужной?
Эрих вздрогнул, словно бы вместо слов Штрудль ткнул в него оголённым проводом. Чуть пришибленный взгляд встретился с проницательными глазами капитана, окончательно убеждая последнего, что он явно попал в точку в своём предположении.
– У Красного Креста осталось ещё много волонтёров. Я подумал, что смогу быть полезным где-то ещё, – ответил Гаст, явственно помедлив.
– Полезным для выноса медицинского судна? – планшет за ненадобностью был отложен на край стола. – Или в чём там ещё заключалась ваша волонтёрская работа? – Кристоф скептически повёл бровью: указанная в резюме квалификация «полевой медик неотложной помощи» слабо вязалась с образом этого желторотого «медбрата».
– У меня нет официального образования, кроме курсов Красного Креста, – Эрих меланхолично, почти даже безразлично пожал плечами, вновь переступая с ноги на ногу. Он смотрел на капитана сверху вниз с высоты своего немалого роста, однако вёл себя так, будто дела обстояли с точностью до наоборот. – Но есть опыт оказания медицинской помощи в условиях боевых действий, в условиях отсутствия оборудования, в условиях недостатка медикаментов. Я не заканчивал медицинский, но это ещё ни разу не помешало мне спасать людям жизнь.
– Это хорошо. Только вот может сыграть со всеми нами злую шутку, когда вместо антигистамина вы вколете пострадавшему адреналин. Какой резон старшему медику брать за вас ответственность? – Кристоф откинулся на спинку кресла, ещё раз оглядывая юношу с ног до головы с таким вниманием, которому позавидовал бы лучший сканер. – Вы уверены, Гаст, что вам нужна эта работа?
Что, если этот парень, похожий на разбуженную в полдень сову – причём разбуженную ударом пыльного мешка по затылку, – хронический наркоман, желающий получить эту работу лишь ради доступа к сильнодействующим медицинским препаратам? Что, если именно за это его и выперли из Красного Креста? Может быть, разумнее сразу указать ему на дверь?
– Я знаю весь перечень основных медицинских препаратов и умею их различать, – Гаст вновь пожал плечами с таким видом, будто колкость капитана если и достигла своей цели, то явно увязла где-то глубоко в слоях его, Эриха, флегматичности. – Старший медик, конечно же, знает больше. Но я видел её в коридоре. Эти знания могут никак ей не помочь, когда она не сможет дотащить раненого даже до сканера. Да, капитан. Мне нужна эта работа.
Глядя на тощую долговязую фигуру Гаста, можно было усомниться, что подобное окажется под силу и ему самому. Так что убедила Криса вовсе не «атлетичность» Эриха, а сам факт того, что Гаст обратил внимание на такую важную деталь. Тут их мнения целиком и полностью совпадали.
– Вы можете идти, господин Гаст.
Меланхолично кивнув, Эрих развернулся и покинул кабинет капитана.
В очередной раз заглянув в свой список, Штрудль остановился на последнем имени: профессор Крокус Штейн. Однако вызвать его к себе на дознание, то бишь собеседование, Кристоф не успел: его внимание отвлёк раздавшийся за дверью сердито тараторящий девичий голос. В коридоре явно кто-то ругался. Впрочем, через пару мгновений этот самый «кто-то» с самым бесцеремонным видом вломился в капитанский кабинет: светловолосая девушка прямо на ходу торопливо спрятала маленький портативный ДВМ[2] в столь же маленькую дамскую сумочку. И, судя по ещё доносящейся оттуда невнятной ругани, даже не удосужилась нажать кнопку отбоя.
– Вызывали? – с самым что ни на есть невинным видом поинтересовалась она.
– Госпожа Юковски, – процедил сквозь зубы Штрудль, прищурившись со смесью изумления и брезгливости во взгляде: девушка была одета так, будто её только что выдернули с вечеринки. Или – если судить по количеству розовых рюш на её платье – с подиума бездарного модельера. – Вы не слишком-то торопились.
– И вам доброго утра, капитан Штрудль, – отозвалась девушка, глядя на Кристофа с таким видом, будто бы заранее пыталась решить для себя, за что именно будет его ненавидеть.
