— Дак он в жмурки играть любит. А ты чего подумала?
Ну не говорить же бабушке, что я при слове жмурик сразу про трупы вспомнила.
— Проходи в дом, обедать пора, а ты тут все сидишь.
Ох… видать бабушка моя забыла, почему я тут сижу. Мда… чувствую, будет нам тут весело вдвоем.
Комната моя оказалась с видом в небольшой сад-огород. Прямо под окном вишня, ветки стучат в окно, и разноцветные гладиолусы, прямо по курсу две яблони и кусты сирени.
Если забыть, что мы в городе, кажется, что оказался вдруг в деревне. Красота-то какая…
Само помещение моего нового жилища было небольшим, метров десять. Но есть вс, что нужно для жизни — стол, стул, кровать с винтовыми ножками и маленький платяной шкаф. В углу иконы, на столе, застеленной красной скатертью — самовар.
Жить можно.
Тут же вспомнился дом детства в деревне, стало тепло-тепло на душе. Я подивилась, ну как, как, скажите мне, в самом центре современного большого города могла сохраниться такая красота?
Вещи я решила распаковать попозже, а сейчас и правда хотелось есть. Но, естественно, за стол я садилась не с пустыми руками. Кое-что забрала из той квартиры, благо на продукты мы обычно сбрасывалась, и половина из них была моя. Мало того, что бывший жених еще почти месяц будет жить в уже оплаченной квартире в отличие от меня, так еще ему и все съестное оставлять? Нет уж…
Достала из сумки колбасу, сыр, кофе, упаковку чая и прочую снедь. Кое-что решено было докупить вечером. Бабушка питается скудно, судя по запасам в холодильнике, естественно, буду рассчитывать и на нее. Ничего… смен в этом месяце у меня много, что-то отец пришлет, как-нибудь перекантуемся.
Марья Никитична только руками разводила. Видимо давно подобного не ела, хотя тут ничего такого и не было.
Зато она в свою очередь накормила меня от души жареной картошечкой с собственными соленьями и это было самое вкусное, что я ела за последние пару лет. Потому что овощи со своего огорода — это конечно вещь! После пластмассовых огурцов и помидоров, словно совсем другой продукт ешь.
После вкусного обеда я вымыла посуду, хотя Марья Никитична и сопротивлялась. Однако я, если чего-то хочу, обязательно сделаю несмотря ни на что.
Потом пару часов разбирала вещи, застилала постель, навела небольшую уборку в доме, а бабушку усадила за телевизор перед сериалом, чтобы отдыхала.
Уже вечером села за конспекты, потому что завтра будет некогда — работа. Надо еще как-то договориться, чтобы с Тохой в одну смену не ставили. Единственная проблема, теперь все узнают, что мы расстались — начнутся расспросы. Но придется все-таки работу менять, так будет проще всем.
Конечно, было бы здорово, если бы Тоха сам додумался до этого, но что-то я сомневаюсь. Например, он вполне мог бы предложить мне остаться в съемной квартире.
А и ладно. Я в жизни привыкла полагаться только на себя.
3
— Свободная касса! — крикнула я, и тут же ко мне подскочили двое: девчонка лет восемнадцати с рваной челкой синего цвета, и парень с такого же цвета челкой чуть постарше.
— Давай нам пару макнагенов с курицей, два коктейля с клубникой и картошку фри.
— Ваш заказ… — я продиктовала парочке все, что они перечислили.
— Ты чо, тупая что ли? Я тебе сказал еще мороженое.
— Вы не гово…
— Я тебе чо, олень? Понятно почему ты тут работаешь… таких тупых только сюда и берут. Пробивай давай.
Я собрала всю свою волю в кулак, мельком глянула на девчонку, которая как ни в чем не бывало с видом принцессы взирала на меня и… пожалела её. Глупая, не понимает, что если ее парень так общается с другими людьми, то придет время, и с ней будет так же. Но сейчас ей кажется, что он крутой. Он просто крутой, как и она.
Я давно научилась не реагировать на таких вот парочек, так и норовящих оскорбить и унизить. Четвертый год на факультете психологии не проходит даром. Людей я научилась делить на два типа: те, которые воспринимают себя и окружающих адекватно и те, кто видит мир по-другому. И вот те, кто по-другому, их тоже пара видов. Есть безобидные чудики, а есть вот такие.
Вот к ним я отношусь философски, ибо борьба с ними, это как успокаивать ветряные мельницы. Бесполезно. Воспитывать их надо было еще в детстве, а теперь только жизнь научит. Может быть. Когда-нибудь. Однажды…
В общем я познала дзен и сейчас мило улыбалась этим придуркам, возомнившим себя пупами земли.
В остальном смена прошла нормально, как ни странно, как показывает практика, хороших людей все-таки больше.
Вечером я собиралась домой, когда подошла управляющая Алена.
— Лиз, а чего Тоха-то увольняется? Другое место нашел?
Я удивилась, конечно, но виду не подала.
— А? Да… нашел, предложили поближе к дому.
— А ты чего?
— А мне и тут нормально, не вижу смысла менять работу. Через год госы, по профессии пойду работать.
— Ясно, — видно было, что Алена не очень-то и поверила, но мне было все равно.
Зато в душе я ликовала. Ну хоть тут Антон принял мужское решение.
***
Понедельник день тяжелый. Это было видно по помятому лицу Аркадия Петровича — препода по клинической психиатрии, который и организовал нам — студентам практику в городской больнице для душевнобольных. Сам Петрович, как мы между собой называли его, заведовал женским отделением, но мы подозревали, что он нам что-то недоговаривал. Наверняка препод на самом деле возглавлял отделением для буйных больных и сам там нелегально содержался. А то, что он препод и врач — то его бредни.
Но шутки шутками, а Петрович сегодня был зол. С другой стороны зол он был почти всегда, поэтому ничего форсмажорного не случилось. И все-таки приходилось вести себя тише воды, ниже травы, если не хотелось получить неуд, вылететь с практики и быть обруганным последними словами. На мат Петрович не скупился, и не рассматривал кто перед ним — парень или девчонка.
Всего нас — практикантов собралось десять человек и все мы томились в предвкушении. Всегда любила покопаться в чужой черепушке, естественно, образно, а уж тут поле непаханое для такой дотошной студентки как я.
Мы, тихо переговариваясь, вошли в дом скорби. Просторный холл, стойка регистратуры, очередь в нее из обычных людей. Никаких тебе сумасшедших, сидящих тут же на полу и пускающих слюни. С ножом никто не носится, по стенам кровью не рисуют. Обычная больница. А то в фильмах как покажут, так ощущение, будто в преисподнюю попал.
Нам выдали халаты, тут же переоделись и переобулись в сменку.
— На второй этаж подниметесь, к моему кабинету идите, первая дверь налево. Я сейчас подойду.
Петрович раздал указания и куда-то свинтил, оставив нас предоставленными самим себе.
