— Совсем как мы, — эхом отзывалась Лиз, в которыйраз думая о том, как она счастлива. — Я тебя очень люблю, Энни!
— Я тоже тебя люблю, — шептала в ответ девочка.
Этим вечером она снова отправилась на службу вместе сродителями и, сидя между ними, уснула сладким сном. Здесь было так хорошо иуютно — воздух в храме был напоен ароматом хвои, торжественная музыкаубаюкивала ее. Она не проснулась даже тогда, когда началась процессия.
Но на обратном пути Энни все же проверила, на месте лимладенец Иисус. Увидев маленькую фигурку, Энни улыбнулась, посмотрела на мать икрепко сжала ее руку. Лиз почувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы.Дочка была для них особым даром, посланным им для того, чтобы приносить в домрадость, тепло и смех.
Они вернулись домой во втором часу ночи.
Энни совсем засыпала, и мама немедленно отнесла ее вдетскую. Когда Томми зашел поцеловать сестренку на ночь, она уже крепко спала,тихо посапывая. Ее лоб показался ему горячим, но он не придал этому значения ине стал беспокоить родителей. Энни выглядела настолько умиротворенной и счастливой,что заподозрить что-либо неладное было невозможно.
Но в рождественское утро малышка проснулась позже обычного ивыглядела несколько утомленной. Накануне вечером девочка была настолько сонной,что Лиз сама поставила на крыльцо тарелку с морковью и солью для северногооленя и печенье для Санта-Клауса.
Проснувшись, Энни первым делом проверила, съедены ли ихподарки. Она казалась несколько заторможенной и жаловалась на головную боль, нопризнаков простуды у нее не было, и Лиз подумала, что дочка скорее всегоподхватила грипп в слабой форме. В последние дни было настолько холодно, чтоона вполне могла простыть, играя с Томми на улице.
Но к тому времени, когда был подан ленч, Энни выгляделасовершенно здоровой. Кукла от мадам Александр, которую принес ей Санта-Клаус,привела девочку в полный восторг; среди подарков были и другие игрушки, и новыесанки. Вместе с Томми она отправилась на улицу и гуляла целый час, и, когдавернулась домой, чтобы выпить горячего шоколада, на ее щеках горел яркийрумянец и девочка выглядела совершенно здоровой.
— Ну что, принцесса, — сказал ей отец, улыбаясь инабивая новую трубку, которую Лиз выписала ему из Голландии вместе с резнойподставкой для трубок ручной работы, — Санта-Клаус был щедр?
— О да! — радостно ответила девочка. — Мнетак нравится моя новая кукла, папа.
Энни улыбнулась отцу так, как будто понимала, кто на самомделе подарил ей куклу, хотя, конечно же, она об этом еще не догадывалась. Вседомашние тщательно поддерживали миф о том, что подарки приносит щедрый Санта-Клаус,хотя многие ее подружки уже разобрались, в чем дело. Но Лиз настаивала на том,что Санта-Клаус приходит ко всем хорошим детям и даже к некоторой не вполнехорошим, в надежде, что они станут лучше. А Энни, безусловно, была славнойдевочкой — ее любили не только родные, но и все, кто ее знал.
Днем к Уиттейкерам пришли гости: три семьи, живущиенеподалеку, и двое менеджеров Джона с женами и детьми. И вскоре воздух в домезазвенел от детского смеха. Среди гостей были и ровесники Томми, и он хвасталсяперед ними своей новой удочкой. Теперь он не мог дождаться весны, чтобы еювоспользоваться.
День прошел прекрасно, а вечером, перед сном, они сновасобрались за столом. К праздничному столу Лиз наготовила столько вкусного, чтоказалось, им не осилить это и за неделю.
— По-моему, я теперь месяц не смогу есть, — сказалДжон, потягиваясь.
Его жена улыбнулась и вдруг заметила, что Энни выглядиточень болезненной. В глазах девочки появился нездоровый блеск, а на щеках алелидва ярких пятна, как будто она намазалась мамиными румянами.
— Ты что, опять лазила в мою косметичку, маленькаякокетка? — спросила Лиз, не сумев скрыть беспокойства за шутливымвопросом.
— Нет… но падал снег… и потом я…
Энни выглядела смущенной. Она посмотрела на Лиз судивлением, так, словно сама не знала, что говорит, и это испугало ее.
— Ты плохо себя чувствуешь, киска?
Наклонившись к дочери, Лиз потрогала ее лоб и обнаружила,что девочка вся горит.
А ведь весь день она казалась такой счастливой. Она играласо своей новой куклой и носилась с подружками по всему дому, как всегдастановясь заводилой в новых забавах.
— Не знаю, наверное, — пожала плечами Энни, вдругпоказавшись всем очень маленькой и беззащитной.
Лиз взяла ее на руки и убедилась, что у девочки высокаятемпература. Она прижала к себе ее пылающее тельце и подумала о том, что надовызвать врача.
— В рождественский вечер как-то неудобно тревожитьлюдей, — не слишком уверенно произнесла она.
И, кроме того, на улице так похолодало.
С севера надвигался циклон, и в метеосводке по радиосообщили, что снегопад будет продолжаться до утра.
— Малышка просто перевозбудилась. Она выспится какследует, и все будет в порядке, — уверенно сказал Джон. По природе своейон был менее беспокойным человеком, чем Лиз. — Просто слишком многовпечатлений для одного маленького человечка..
Да и все они в общем-то были слегка возбуждены событиямипоследних дней — встречи с друзьями, игра Томми, елка и приготовления кРождеству подействовали на всех. Лиз решила, что скорее всего муж прав. Длятакой маленькой девочки это было слишком.
— Как насчет того, чтобы проехаться до кровати напапиных плечах?
Энни обрадованно согласилась, но, когда Джон попыталсяподнять ее, резко вскрикнула и сказала, что у нее болит шея.
— Что это может быть, как ты думаешь? — спросилаЛиз, когда он вернулся из детской.
— Ничего страшного — обычная простуда.
Такое состояние иногда длится неделями, а в школе вообще вседети болеют, я уверен. Она скоро придет в себя, — заверил он жену, ласковопохлопав ее по плечу.
И Лиз понимала, что он скорее всего прав, однако страх передполиомиелитом, туберкулезом и другими страшными болезнями сидел в нейдостаточно глубоко.
— Не бойся, все будет в порядке, — повторил Джон,зная, как склонна Лиз к чрезмерному беспокойству. — Я тебе обещаю.
Лиз поднялась из-за стола и пошла поцеловать Энни на ночь.Увидев дочку, она немного успокоилась. Несмотря на то что глаза малышки яркоблестели, лоб был по-прежнему горячим, а лицо — бледным, Лиз решила, что еесостояние не требует срочного обращения к врачу. Возможно, Энни действительнопросто устала и перевозбудилась. Джон был прав. Она простудилась или подхватилалегкий грипп.
— Спи крепко, а если тебе будет плохо, разбудинас, — сказала Лиз, укладывая девочку и целуя ее в лоб. — Я тебяочень, очень люблю, солнышко мое… и спасибо тебе за картинку, которую ты мненарисовала на Рождество. Она мне очень нравится, и я повешу ее в спальне.
