— Наверно, вы хотите предложить ему контракт на сценарий дляфильма, — предположила она.
Я пожал плечами, как бы предлагая прекратить догадки, исказал:
— Это вы так думаете.
Она посмотрела на меня и сказала:
— Не заглянете ли ко мне на минуту?
Я посмотрел на дверь в квартиру Хейла, выражая всем видомсомнение.
— Полагаю, его нет дома, — сказал я. — Вы не в курсе, когдаон вернется?
— Мне кажется, он уехал и уже не вернется.
— Не заплатив за квартиру?
— Как мне известно, он платит вперед по двадцатое число.Здесь нельзя задерживать квартирную плату. В любом случае вы или платитеденьги, или съезжаете.
— Очень жесткие правила, да? — спросил я.
— Очень.
Я вошел следом за ней в квартиру. Она была обставлена болеепретенциозно, чем та, что находилась по соседству. Нишу с приставной кроватьюзакрывали двери. В комнате также стоял довольно ветхий письменный стол спишущей машинкой. По столу были рассыпаны листки рукописи.
— Вы писательница? — спросил я.
Она указала на стул с прямой спинкой.
— Пожалуйста, садитесь, — пригласила она. — Я действительнописательница, если вы издатель… в общем, мне хотелось бы поговорить с вами.
— Откровенно говоря, — ответил я, — я не издатель.
И даже не знаю, смогу ли вам помочь. Что вы пишете?
— Я пишу роман, — сказала она, — и, думаю, эта вещь мнеудастся.
— Много уже написали?
— Чуть больше половины.
— Интересные характеры? — спросил я.
— Во всяком случае, твердые.
— Конфликт героев?
— Уж этого достаточно. Очень острый сюжет. Перед героямивстают проблемы, требующие решений, и читатель будет заинтригован, пытаясьугадать, какими окажутся эти решения.
— Все это очень занимательно, — сказал я. — Вы хорошо знаетеКолберна Хейла?
— Довольно хорошо, если учесть, что он пробыл здесь всегопять или шесть недель.
— Почему вы решили, что я издатель?
— Я знала, что он ждал встречи с издателем и все последнеевремя был сосредоточен на романе. Он печатал одним пальцем, но довольно бегло.
— Вы не в курсе, о чем его роман?
— Нет, мы решили, что не будем рассказывать друг другусюжеты наших произведений. Кроме того, у меня принцип — я никогда никому нерассказываю подробности сюжета. Это плохая примета.
Я понимающе кивнул.
— Вы с Хейлом были друзьями? — спросил я.
— Скорее просто соседями, — ответила женщина. — У него былаподруга.
— В самом деле? — спросил я.
— Ее зовут Нэннси Бивер, — сказала она. — Я собираюсьнавестить ее сегодня и попробую узнать, не известно ли ей что-нибудь. Видители, у нас здесь нет телефонов.
— Она живет неподалеку? — продолжал я выспрашивать.
— В доме 830, — объяснила она. — Это чуть дальше вверх поулице. У нее квартира 62-Б. Я надеюсь…
Я очень надеюсь, что она в курсе.
— А почему же ей не быть в курсе?
— Вы же знаете, каковы они — мужчины, — неожиданно сказалаона.
— Каковы? — спросил я.
Она вдруг вспыхнула и сказала с горечью:
— Им нравится пофлиртовать, а когда дело коснетсяобязательств, они тут же бросаются в кусты. Сначала подавляют вас своимнатиском, а потом исчезают, и их не найти.
— Вы думаете, Колберн Хейл был таким же?
— Я думаю, все мужчины одинаковы.
— Включая издателей?
Ее жесткость в некоторой степени смягчилась, и она огляделаменя с головы до ног.
— Если вы издатель, — сказала она, — вы другой.
А мне почему-то кажется, что вы издатель, несмотря на то,что это отрицаете.
— Хотел бы я быть издателем, — вздохнул я.
— Спонсором?
Я покачал головой.
— Нет, не им.
— Но вы так и не представились.
— Вы тоже.
— Меня зовут Мардж Фалтон, — сказала она.
— Я — Дональд Лэм, — сказал я. — Я еще зайду попозже, чтобыузнать, не вернулся ли Колберн Хейл.
Если он вдруг возвратится и вы, допустим, увидитесь с ним,передайте, что Дональду Лэму необходимо с ним встретиться.
— А что мне сказать ему о причине вашего визита?
Несколько секунд я колебался, не зная, говорить ли ей. Затемпроизнес:
— Мне кажется, будет лучше, если я сам все ему скажу. Нехочу показаться невежливым, но, думаю, так будет лучше.
Я встал и направился к двери.
— Большое спасибо, мисс Фалтон. Вы очень мне помогли.
— Я увижу вас снова?
— Возможно, — ответил я.
— Мне кажется, у меня получается милый роман, — сказала она.
— Могу держать пари, что так оно и есть, — сказал я на прощанье.
Она стояла в дверях, наблюдая, как я спускаюсь по лестнице.
На всякий случай я всегда вожу с собой пишущую машинку. Этуне очень новую машинку в футляре я прихватил с собой перед тем, как поднятьсяпо лестнице дома 830 на Биллинджер-стрит. Квартира 62-Б находилась на третьемэтаже. Я тихонько постучал в дверь, но мне не открыли. Я взялся за шарообразнуюручку и попытался повернуть ее. Дверь была заперта.
Я отошел от двери и постучал в квартиру 61-Б.
Женщина, что открыла дверь, была крашеной блондинкой смешками под глазами, но стройная фигура с тонкой талией делала ее довольнопривлекательной. Она была в брюках и кофточке, и, по всей видимости, мой визитпришелся явно некстати: выражение ее лица говорило о том, что она ждала кого-тодругого.
— Простите, мэм, но мне срочно нужны деньги, — начал я. — Уменя есть пишущая машинка…
В глазах женщины появился живой интерес.
— Сколько вы хотите за нее? — спросила она.
— Меня зовут Дональд Лэм, — представился я. — Я писатель.Мне нужны деньги. Опробуйте машинку и сами назначьте цену. Я в отчаянномположении.
