— Господин доктор, ускорьте роды! Пусть с медикаментами. Моя подруга больше не выдержит этих болей.
— Почему? Она чувствует себя нормально.
— Это только кажется. Она ужасно страдает.
— Медицинских показаний к стимуляции родов нет. Но если госпожа Раймунд пожелает, я вызову анестезиолога, и мы сделаем ей укол в спинной мозг.
— Нет, только не эти брутальные процедуры! Вы варвар!
— Нет так нет.
— А роды не ускорятся, если моя подруга будет ходить?
— Что вы здесь шепчетесь? — вмешался господин Маркуард.
Врач не обратил на него внимания и вздохнул:
— Госпожа Шварц, в этой стадии на роды уже не повлиять, хоть бегай, хоть сиди, хоть лежи.
Она сжала кулаки.
— Не может быть, господин доктор, как-то всё же можно повлиять.
— Запаситесь терпением, госпожа Шварц! Выпейте кофе, успокойтесь...
— Не хочу я вашего кофе, пыточный вы мастер!
В дверь позвонили.
И опять ни одной акушерки не оказалось на месте, и доктору самому пришлось идти открывать дверь. Там стоял румяный молодой человек со светлыми волосами и голубыми глазами.
— Что вам угодно? — спросил врач.
— Я опоздал? Прошу вас, пропустите меня, у меня тут сын сегодня родится.
— Правильно, я вас припоминаю. Вы будущий отец будущего племянника моей старшей акушерки.
Голубоглазый непонимающе пялился на него.
— Да входите же, молодой человек! —добродушно пригласил врач и отступил, пропуская его вперёд. — Вы вовремя.
— Где Аня? То есть госпожа Раймунд.
— В предродовой палате. Четвёртая дверь налево.
Смутная догадка заставила доктора Лемана последовать за ним — и правильно: ему удалось предотвратить худшее. Рыжая вскочила со стула и напустилась на вошедшего:
— Что ты здесь забыл, Себастьян?
— Я отец. Я хочу быть при родах!
— Ты всего лишь производитель! А подруга Ани — я! И тебе здесь нечего делать! И ребёнок тебя не касается!
— Но я отец этого ребёнка! — настаивал молодой человек.
Она повернулась к врачу:
— Господин Леман, вышвырните вон этого человека!
— Но... почему же?
— Аня, прошу тебя! — обратился молодой человек к роженице. — Я хочу присутствовать при родах, ведь это же мой сын!
Господин Маркуард снова вмешался:
— Господин Леман, уймите этих скандалистов! Почему моя жена должна страдать из-за запутанных отношений моей свояченицы?!
— Сам уймись, Роберт! — огрызнулась рыжая.
— Не смей говорить со мной в таком тоне! — закричал Маркуард.
Доктор поднял руку, чтобы утихомирить присутствующих:
— Господа, прошу вас, господа... Никто его не слушал. Госпожа Шварц бушевала:
— Себастьян, сейчас же убирайся отсюда, иначе я вышвырну тебя собственными руками!
— Но я отец ребёнка!
Господин Маркуард поддержал его:
— Оставайтесь, молодой человек! Ещё не хватало, чтобы нами командовали женщины!
— А вот это наиподлейший мужской шовинизм! — надрывалась рыжая.
В этот момент у двери снова позвонили.
Доктор Леман был рад поводу ретироваться и выскользнул из палаты. Что-то в этой семье всё же ненормально!
В коридоре он столкнулся с Хайке. Та, как всегда, была с вытаращенными глазами.
— Господин доктор, скорее звоните в психиатрию! Мы стали жертвами нашествия сумасшедших.
У двери снова позвонили.
— Успокойтесь, пожалуйста! Конечно, все немного взволнованы. Это можно понять...
— Какое там взволнованы! Господин доктор, эта рыжая требовала от меня, чтобы я из женской солидарности ускорила роды её подруги. А тип в полосатом костюме предлагал Биргит пятьсот евро, если она устроит так, чтобы его жена родила первой. Они просто помешались!
— Это действительно несколько странно, — задумался Леман. — Куда они так торопятся?
У двери позвонили в третий раз. Из предродовой палаты доносились дикие крики.
Хайке замахала руками:
— Господин доктор, мы с Биргит одни! Что нам делать, если ситуация выйдет из-под контроля?
Он растерянно поскрёб подбородок.
— Да, что же делать? Я должен проинформировать о начале родов запасного дежурного. Но главврач оторвёт мне голову, если я вызову его раньше времени.
— Боже мой, а Сюзанна как назло в декретном отпуске!
У двери звонили уже непрерывно. Туда побежала Биргит и вернулась взволнованная:
— Господин доктор, там два субъекта, говорят, что они из газеты, и у одного с собой огромная камера.
— Только этого недоставало! — схватился за голову врач.
— Они хотят снять новогоднего новорождённого.
— Ой-ёй-ёй, — стонал доктор. — Если их впустить, назавтра весь город будет перемывать косточки нашей больнице!
— Что мне им сказать, господин доктор?
Ругань в предродовой палате набирала обороты.
— Лесбиянка! — кричал мужской голос.
— Обыватель! — отвечал ему женский визг.
Послышался звон разбитого стекла. С грохотом опрокинулся стул. В палату вбежала Хайке с криком:
— Что здесь происходит?! Вы в родильном отделении!
Доктор Леман наконец принял решение:
— Мы не можем не впустить прессу. Биргит, пригласите журналистов, чёрт с ними! Пойду посмотрю рожениц, пока их сопровождающие не перегрызли друг другу глотки.
Два часа спустя обе сестры достигли родовой фазы. Биргит хлопотала вокруг госпожи Маркуард в родовом зале номер один. Хайке вела роды госпожи Раймунд во втором зале. При мягком посредничестве доктора Лемана удалось уломать госпожу Шварц, чтобы молодой человек тоже был допущен к родам. Только после этого доктор Леман отважился позвонить главврачу:
— Алло, госпожа Дахель, это доктор Леман...
— И вы хотели бы поговорить с моим мужем?
— Именно это я и хотел сказать, госпожа Дахель.
Тут же трубку взял главврач:
— Ну что, началось?
— Да.
— Хорошо, буду через пять минут.
До его прихода Леман метался между двумя родовыми залами и столкнулся с представителями прессы.
— Какая из двух женщин разродится первой? — спросил один журналист.
— Господа, если бы я был Иисус Христос, я бы смог вам ответить. До сих пор опережала госпожа Маркуард. Но теперь вперёд вырвалась госпожа Раймунд. Исход гонки по-прежнему неясен.
