8 июля 1917 г. Особое совещание по обороне, рассмотрев результаты обследования округа ревизионной комиссией, постановило «в интересах обороны» и «в ограждение интересов казны» потребовать от Солодовникова «полного отчета в израсходовании полученных им авансов» и «принять возможные меры к возвращению» их в казну; часть заказов аннулировать, другие сократить; морскому ведомству — заняться «выяснением обстоятельств выдачи заказов Солодовникову на изготовление тяжелых снарядов». Три месяца спустя, когда обнаружилось, что Солодовников «определенно стремится к закрытию предприятия» и «все сделанные им распоряжения гибельно отражались на постановке дела», Особое совещание решило округ секвестровать, «признав принципиально желательным приобретение названного округа в казну». Опыт сотрудничества с частной инициативой, как обобщил его Маниковский, указывал на «необходимость самому военному ведомству озаботиться принятием надлежащих мер для создания в возможно недалеком будущем производства многочисленной и могущественной артиллерии».
Пока же ГАУ ставило главной задачей — «хотя не очень широкой, но вполне выполнимой» — переместить ПОЗ в Саратов и очень быстро, «через год после начала постройки», в 1917 г., организовать «производство орудий только тех калибров, которые уже изготовляются Петроградским заводом» (помимо полевых 3-дм пушек, выпускаемых и другими заводами — Пермским, Путиловским, группой РАОАЗ): горные 3-дм пушки, 48-лин. гаубицы образца 1909 г. и 42-лин. пушки, но добавить 48-лин. гаубицы образца 1910 г.[87] Будущий завод должен был располагать собственным кузнечным оборудованием; оставался неразработанным вопрос о литейном цехе и полигоне. Расположение в Саратове считалось выгодным в транспортном отношении. Но поставки с посторонних сталелитейных заводов дорого обходятся и ненадежны, поэтому болванки и поковки «предполагается доставлять новому орудийному заводу с решенного к постройке 2-го сталелитейного завода артиллерийского ведомства в Екатеринославском районе».
Маниковский указывал, что ПОЗ уже «закончил самый трудный и длительный период установки производства пушек и в настоящее время обладает труднополучаемыми станками и контингентом опытных лиц». Но расширить завод «возможно лишь при переносе… на новое место вдали от Петрограда»: Саратов — сравнительно «благоустроенный город (канализация, водопровод, электрическое освещение и хорошие мостовые)», привлекательный для «мастеров разных специальностей, которые стремятся в большие города», подобные Саратову — крупному университетскому городу. Этого преимущества лишены и Пермь и Царицын, оттого и «замечено», что «механическая отделка пушек на этих заводах не может быть поставлена на ту высоту, каковой она достигла на Петроградском орудийном заводе» (как могло быть это «замечено» на Царицынском заводе, еще недостроенном и не приступившем к изготовлению пушек, Маниковский не объяснял). По его мнению, имея свой завод, ГАУ получало бы орудия своевременно и по более приемлемым ценам, чем от частных заводов. Да и затраты на устройство самого завода (14,5 млн. руб.) невысоки «по сравнению с суммами, испрашиваемыми частными предпринимателями на оборудование заводов с производством всего одной системы», тогда как завод ГАУ будет выпускать пять различных систем. В итоге новый завод по мощности соответствующих цехов превзошел бы Путиловский. 30 января Поливанов поддержал проект: «Ведь Артиллерийская комиссия занята обозрением условий для создания пушечного завода; там и предложение Солодовникова и будет речь о Царицынском заводе». Последовало распоряжение: саратовский проект «срочно внести в подготовительную комиссию» по артиллерийским вопросам.
В начале февраля 1916 г. на заседании комиссии по выбору места для постройки 2-го сталелитейного завода представители финансового и контрольного ведомств предложили разместить этот завод в Царицыне, с использованием строящегося завода РАОАЗ. В связи с такой постановкой вопроса ГАУ попыталось по-новому подойти к своим заводским проектам и стало выяснять, нельзя ли использовать отбираемый в казну Царицынский завод для того, чтобы объединить в нем казенное металлургическое производство с изготовлением пушек, — вместо прежнего решения, утвержденного Советом министров 29 мая 1915 г., строить 2-й сталелитейный завод в станице Каменской (ныне Каменск-Шахтинский в Ростовской области).
5 февраля 1916 г. Маниковский направил свой доклад о Саратовском заводе в Подготовительную комиссию по артиллерийским вопросам. 12 февраля комиссия, рассмотрев еще раз ходатайства Солодовникова и Брянского общества, отдала предпочтение саратовскому проекту ГАУ. 17 февраля Особое совещание по обороне признало необходимым «перенести в г. Саратов Петроградский орудийный завод». Передавая начальнику ПОЗ это постановление, Н.И. Петровский (начальник хозяйственного отдела ГАУ) добавил в исчисление расходов стоимость участка под полигон. Павловский телеграфировал в Саратов, чтобы город готовился к стройке, и 23 марта городской голова ему сообщил, что началась заготовка кирпича.
К тому времени окончательно выяснилось, что РАОАЗ сорвало сроки строительства своего завода в Царицыне, и Лукомский, ссылаясь на мнение ведомств финансов и государственного контроля, предложил, чтобы Морское министерство, опекавшее РАОАЗ, созвало специальное совещание для обсуждения судьбы Царицынского завода. На совещании, состоявшемся 17 и 26 февраля, Лукомский заявил, что Военное министерство готово взять Царицынский завод, и тогда военному ведомству не придется строить два своих завода, «и притом в разных местах» (сталелитейный в станице Каменской и орудийный в Саратове), что менее удобно. Но совещание решило вопрос иначе: морское ведомство само приобретет Царицынский завод и будет снабжать сухопутную тяжелую артиллерию, а в Саратове все же следует построить специально для военного ведомства завод, выпускающий орудия средних и мелких калибров. Одновременно было намечено «согласовать будущее заводостроительство военного и морского ведомств и разработать план такового».
В Саратове сооружение орудийного завода так и не началось: существовал лишь проект да был присмотрен участок земли. B.C. Михайлов утверждал, что законопроект об этом заводе «был внесен в законодательные учреждения во второй половине 1916 г.», однако точной даты не указал. Ввиду того что все сведения по данному проекту он воспроизвел по книге Маниковского, а там не сказано о внесении законопроекта в Думу, это, очевидно, всего лишь догадка Михайлова.[88]
Для уяснения состояния производства орудий важно иметь итоговые данные. Как основание для максимальных оценок в литературе используются сведения, введенные в оборот А.Л. Сидоровым. Он поместил в своем труде таблицу «Поступление предметов вооружения в действующую армию России с 19 июля 1914 г. по 1 ноября 1916 г.», составленную на основе справки, которая была подготовлена в ведомстве великого князя Сергея Михайловича (Упарт) Барсуковым для конференции союзников. Опираясь на эти сведения, Сидоров писал, что за время войны (к 1 ноября 1916 г.) «иностранные поставщики дали всего 10%» общего числа орудий. «Даже тяжелая артиллерия в своем большинстве изготовлялась русскими заводами». Обнаружению справки Барсукова Сидоров придавал важное значение и подчеркивал, что «указанные материалы еще не использовались в печати». Не менее высоко оценивались материалы Упарта коллегами Барсукова. По свидетельству Леховича, с созданием Упарта «был установлен строгий учет боевого снабжения на фронте», великий князь Сергей Михайлович был «постоянно в курсе… потребности фронта», обладал «воистину изумительной», «исключительной осведомленностью» о наличии вооружения на фронте и в тыловых запасах.[89] Противоположную картину в этом вопросе («неразбериха») наблюдал Игнатьев.
