— Ну давай, пусть несут, может, новости какие посмотрим…
Связист, озадаченный изготовлением антенны, почесал лысую голову и удалился.
Через сорок минут мы смотрели на экране маленького цветного телевизора новости.
Дикторы несли какую-то хрень, позируя на фоне полуразрушенной казармы летчиков и сообщая, что они находятся чуть ли не в центре города, показали колонну десантников, лихо восседающих на броне, потом начали показывать раненых в госпиталях и прочую не касающуюся нас ерунду. Переключились на другой канал, посмотрели какой-то американский боевичок. Глаза у меня начали слипаться, и я, озадачив Пашу проконтролировать своевременный отбой, полез в свой командирский отсек и благополучно заснул без всяких сновидений. Странное дело: в книжках я раньше читал, что сон солдата на войне чуток и тревожен, часто мучают кошмары и души убиенных врагов. Я же спал как сурок, абсолютно не реагируя на внешние раздражители, душа убиенного мной чеченского БТРа меня абсолютно не беспокоила.
С утра меня разбудил Садыков и, жутко зевая, сообщил, что душ готов, КамАЗ заправлен и по телевизору скоро будут утренние новости. Личный состав еще спал: я вчера назначил подъем на семь часов утра, рассудив, что никчемная спешка перед выездом на задачу абсолютно не нужна. Вчера подготовились полностью, все перепроверили по нескольку раз, оружие и боеприпасы готовы, так что пусть солдаты-матросы еще похрючат в теплом кузове.
Господи-и-и!!! Черт побери, как бодрит-то горячий душ на утреннем морозе!
Быстренько помывшись и понежившись под теплыми струями, я, клацая зубами, оделся, набросил поверх «горки» бушлат, вышел из кабинки и обошел кузов. На ПХД дневальный уже выставил на стол чайник со свежезаваренным чаем, тарелку с лепешками и банку с вареньем.
«Барство какое-то», — подумал я и с удовольствием принялся прихлебывать горячий чай, закусывать лепешками с вареньем и просматривать различные телепередачи как развлекательного, так и информационного характера. Того и гляди начну требовать кофе в постель и свежие газеты…
Конечно же, в девять утра Осипов со своими людьми не прибыл. Не прибыл он и в десять, и в одиннадцать. Мы уже давно свернулись, закрепили все имущество в кузове, народ расселся на броне и начал подремывать. Ехать за кем бы то ни было, а уж тем более за неприветливым Осиповым, я не собирался. Нам сказали, приедут в девять, вот и будем сидеть ждать. Дай бог, в штабе все передумали и переиначили, так что, может быть, останемся на месте.
Связист развернул 159-ю, пообщался с Пунктом Управления разведкой и вопросительно посмотрел на меня. Я сказал ему, чтобы он не сворачивался и был все время в дежурном приеме. Ожидание — что может быть хуже! Я уже от нечего делать несколько раз перестроил колонну, потренировал личный состав в спешивании в различных ситуациях, посадил на пожарную машину пулеметчика с РПК-Сом, потренировал Садыкова и разведчика, который был назначен водителем на вторую машину.
Решив, что, если к четырнадцати часам никто не подъедет, я поставлю задачу Паше на приготовление обеда, я, емко зевнув, растянулся на матрасе, расстеленном на броне, и принялся созерцать лениво бегущие облака. Погода, на удивление, была ясной и не дождливой.
Осипов подъехал к часу дня на чихающем выхлопами ГАЗ-66. Вылез, недовольно осмотрелся и позвал меня к себе. Ну, все-таки майор, что тут поделаешь, пришлось не спеша подойти.
Даже не поздоровавшись, он начал мне высказывать всякие неприятности:
— Ты почему за нами не приехал? Мне пришлось бегать, машину искать!
— Да я как-то и не собирался, мне задачу поставили здесь ждать, а вы должны были приехать к девяти, вот я и жду…
— Чем ты слушал, лейтенант, тебе что, с утра не сообщили, что ты должен приехать и забрать меня и мою группу?
— Я на связи с девяти утра, и мне никто ничего не сообщал. Кстати, мой начальник обещал данные по району и по взаимодействующим, поддерживающим подразделениям дать. Он ничего не передавал?
Осипов злобно зыркнул и полез за пазуху. Достал из-под серо-черно-синего плащевочного костюма целлофановый пакет и протянул его мне.
— На, смотри, это тебе твой майор передал. Сам подъехать не может, там у них какая-то заварушка ночью была…
Пара листов с планом района: несколько «синих яиц», обозначавших, видимо, скопления боевиков и занятые ими дома, несколько «красных прямоугольничков» — по всей видимости, наши блокпосты с указаниями номеров частей; на обратной стороне частоты и позывные да пара фамилий. Негусто, однако, но, в принципе, и это хлеб, будем пользоваться тем, что есть.
Прибывший майор начал разворачивать бурную деятельность и сперва попытался ссадить с брони весь мой личный состав. Из кузова «шишиги» начали выпрыгивать здоровенные мужики, облаченные в такие же плащевочные костюмы, увешанные различным вооружением и подсумками.
Разведчики мои приказания Осипова самым наглым образом игнорировали, тупо улыбались, слушая команды незнакомого майора, и абсолютно не двигались с места.
— Они что у тебя, совсем неуправляемые? — начал орать он на меня.
— Вполне управляемые, но только мной. Да и с какой стати они должны с брони ссаживаться и перелазить в КамАЗ?..
— С той, что на БТРе поедут мои люди…
— Не-е-е, не поедут, — ответил я и тоже забрался на БТР, на свое командирское место.
Осипов выругался весьма нецензурно и приказал своим забираться обратно в кузов «шишиги». Потом подошел к броне и начал на меня орать:
— Ты разве не понял, что у меня бойцы более опытные? Твои при первом обстреле полягут, мои парни и Афган прошли, и Осетию….
— Да мне какая разница, что они прошли. Мои едут на своей броне, и не надо на меня орать…
— Лейтенант, может, ты хочешь по-правильному? Сейчас я свяжусь с группировкой, и этот БТР отдадут на задачу мне, и…
— Ага, давайте по-правильному, товарищ майор. Заодно сообщите, что я жду выписку из приказа на задачу, также карты, мне необходимо время для принятия решения, ну, все как положено по-правильному. Заодно выясните, кто мой оперативный офицер, где мой второй радист и многое другое, как раз времени пройдет не меньше суток. Пока оперативное дело на нас заведут, пока данные со всей группы соберут…
Осипов еще немного порычал, потом пообещал мне всевозможные кары после возвращения с задачи. Я ему мило улыбнулся и посоветовал поставить «шестьдесят шестой» за БТРом.
У майора запал, видимо, кончился, и он молча полез в кабину. Через три минуты мы тронулись.
Десантники, дежурившие на въезде возле дач, как обычно, весело поматерились на нас и помахали нам вслед автоматами. Проехали развилку и объехали знакомый блокпост, гостеприимно встречавший нас пару деньков назад. Двигались очень медленно, так как пристроились в хвост какой-то большой колонны гусеничной бронетехники. Часть машин перед нами свернула налево, в сторону Гикаловского, и мы немного ускорились. По правому борту, недалеко от съезда с дороги, пара домов была разрушена чуть ли не до основания, у нескольких отсутствовали крыши и были повалены стены. Паша жестом показал мне на них и на валяющиеся неподалеку перекрученные взрывом железяки, даже отдаленно не напоминавшие остов автомобиля. Да, было дело, и совсем недавно, а такое впечатление, что черт знает когда. Иногда встречалась наша сгоревшая бронетехника, возле некоторых машин валялись трупы. Огромная эвакуационная машина БРЭМ, зацепив тросами сразу две БМП, натужно ревя дизелем, вытаскивала подбитую технику на дорогу. Всей колонне пришлось объезжать по обочине.
