— Охотно! — воскликнул господин Бенетт.
И он пригласил покупателя пройти к витринам с национальными норвежскими украшениями. Не правда ли, такая безделушка — прелестный памятный подарок, лучший из всех, что можно увезти из Христиании, а именно из великолепных магазинов господина Бенетта?!
Так подумал Сильвиус Хог, когда любезный торговец поспешил открыть перед ним все витрины.
— Признаться, я не разбираюсь в подобных вещах и полагаюсь на ваш собственный вкус.
— О, мы с вами поладим, господин Хог!
Перед ними лежали всевозможные ювелирные изделия шведских и норвежских мастеров, украшения тончайшей работы, которая иногда стоят дороже, чем драгоценный металл, из которого они сделаны.
— Что это такое? — спросил профессор.
— Это кольцо из накладного золота с висюльками, — послушайте, как они мелодично звенят!
— Очень красиво! — подтвердил Сильвиус Хог, примеряя кольцо на кончик мизинца. — Отложите-ка его, господин Бенетт, и покажите мне еще что-нибудь.
— Браслеты, ожерелья?
— И то и другое, с вашего позволения, и то и другое… А вот это что?
— Парные медные пуговицы для корсажа. Поглядите, как сияет медь на пурпурной[114]плиссированной[115]шерсти! С большим вкусом сделаны, и притом совсем недорого стоят!
— В самом деле, прелестно, господин Бенетт, отложим-ка и их.
— Однако, позволю себе заметить, господин Хог, что такие пуговицы предназначены исключительно для наряда невесты… в день свадьбы… а вы же знаете…
— Клянусь Святым Олафом, вы правы, господин Бенетт, вы совершенно правы! Бедняжка Гульда! К несчастью, не Оле делает ей этот подарок, а я, и преподношу я его не невесте!
— Вот именно, господин Хог.
— Что ж, давайте поглядим другие украшения для молодых девушек. Ага! Что это за крестик?
— Это шейный крестик с подвесками, что звенят при каждом движении.
— Очень красиво, просто прелестно!.. Отложите-ка и его тоже, господин Бенетт. Сейчас осмотрим то, что лежит в остальных витринах, и тогда выберем окончательно.
— Да, но…
— Что «но»?
— Такие крестики у нас, в Скандинавии, надевают только невесты… на венчании в церкви…
— Вот тебе на!.. Признайте, господин Бенетт, что мне чертовски не везет!
— Видите ли, господин Хог, это потому, что я в основном торгую свадебными украшениями, и в больших количествах. Так что не удивляйтесь…
— О, я ничуть не удивляюсь, просто я слегка озадачен.
— Мой вам совет: возьмите то золотое кольцо, что вы попросили отложить вначале.
— Гм… золотое кольцо… И все же мне хотелось бы подобрать у вас еще какое-нибудь украшение… как бы это выразиться… более декоративное, что ли…
— Ну, тогда смело берите вот эту серебряную филигранную нагрудную пластину, ее цепочки в четыре ряда так прекрасно смотрятся на шейках молодых девушек! Поглядите-ка: она вся усыпана искусственными бриллиантиками, блестящими латунными шариками и цветными гранеными бусинками. Это один из самых интересных образцов норвежского ювелирного искусства.
— Да-да, понимаю, — отозвался Сильвиус Хог. — Чудесная вещица, но, мне кажется, слишком уж претенциозная[116]для такой скромной девушки, как моя Гульда. По правде говоря, я все же предпочел бы те пуговицы и крестик, что вы мне показали. Неужто они предназначены только для невест и их нельзя подарить девушке по другому случаю?
— Господин Хог! — заявил Бенетт. — Насколько мне известно, стортинг не принимал закона, запрещающего делать подобные подарки… Конечно, это его упущение…
— Хорошо, хорошо, господин Бенетт, мы примем это к сведению. А пока я все-таки возьму и пуговицы и крестик… И потом, разве моей милой Гульде навсегда заказано замужество?.. Она хороша собою, она очаровательна, и, я думаю, ей еще представится случай надеть эти украшения! Итак, решено, я беру их и уношу с собой!
— Как вам угодно.
— Будем ли мы иметь удовольствие видеть вас на розыгрыше лотереи, господин Бенетт?
— Ну разумеется!
— Я думаю, это будет очень интересно.
— Уверен, что так!
— Значит, до скорого свидания!
— До скорого свидания, господин Хог!
— Ага! — воскликнул профессор, склоняясь над очередной витриной. — Вот еще два красивых кольца, которые я не заметил.
— О, они вам не подойдут. Это обручальные кольца, которые пастор надевает брачующимся во время венчания.
— Вот как? Ба! Я все же возьму и их. До свидания, господин Бенетт, скоро увидимся.
И Сильвиус Хог, выйдя из лавки легкой, как у двадцатилетнего юноши, поступью, направился к гостинице «Виктория».
Войдя в вестибюль, он сразу же заметил надпись «Fiat lux»,[117]красовавшуюся на виду у всех, над газовым рожком.[118]
«Ага! — сказал он себе. — Вот изречение, весьма подходящее к случаю! Да-да, весьма! Fiat lux! Fiat lux!..»
Гульда сидела в своей комнате у окна и ждала. Профессор постучался в дверь и приоткрыл ее.
— Ах, господин Сильвиус! — воскликнула она, вставая.
— Да, это я! Это я собственной персоной! Но речь сейчас не обо мне, милая Гульда, а об обеде. Я голоден как волк! Где Жоэль?
— Он в читальном салоне.
— Прекрасно! Я иду за ним. А вы одевайтесь, милое дитя, и поскорее спускайтесь к нам!
И Сильвиус Хог, выйдя из комнаты девушки, пошел разыскивать Жоэля, который ждал его в полном отчаянии.
Бедный парень показал ему злополучный номер «Morgen Blad». Сообщение капитана «Телеграфа» не оставляло никаких сомнений в гибели «Викена» со всем его экипажем.
— Гульда не читала эту статью? — живо спросил профессор.
— Нет, господин Сильвиус, нет! И чем позже она об этом узнает, тем будет лучше!
— Вы правильно рассуждаете, мой мальчик!.. А теперь идемте обедать.
Минуту спустя все трое сидели в ресторане за отдельным столом. Сильвиус Хог ел с большим аппетитом.
Впрочем, обед — вкусный и обильный — вполне того заслуживал. Судите сами: холодный суп с пивом, лимонными дольками, корицей и гренками из ситного хлеба, лососина под сладким белым соусом, панированная телятина, бифштекс с кровью, салат — без приправы, но с пряностями, ванильное мороженое, конфитюр из картофеля, малины, вишен и орехов; все это запивалось выдержанным французским Сен-Жюльеном.
