— мотнул я головой. — Но, если ты будешь молчать, я буду поддерживать в тебе жизнь десятки лет. И возвращать твой разум всякий раз, как ты будешь сходить с ума.
— Это… невозможно…
— Хочешь проверить?
Он снова замолчал. Я не торопил мерзавца, ожидая, когда он примет решение.
И это ожидание мне давалось тяжело. Терпеть не могу подобных «безумных учёных», которым абсолютно плевать на мораль и чувства других. Так тут, похоже, целый род таких! Но хуже всего, что они творят зло не ради самой науки или прогресса, а ради себя самих. Ради обогащения, влияния, власти.
Эту бы энергию да в другое русло направить…
Но увы, как минимум того Шраера, который сейчас лежит передо мной, уж точно не исправить.
— Как твоё имя, царевич? — спросил он спустя минуту.
— Что, поверил, в мои способности?
— Если допустить… что в тебе очень сильно развит… Семейный Дар императорского рода… то да… Так и быть. Я отвечу тебе. Я всё расскажу… только не оставляй меня больше с этим лысым чудовищем!
* * *
Покинув темницы, я мысленно поблагодарил одно лысое чудовище за то, что помог разговорить Шраера. И пошёл искать другое лысое чудовище, которому я обещал отдать мучившего его Шраера.
— Батуми в город уехал, — сообщил мне Олег, которого я встретил недалеко от тренировочного полигона, куда мой друг бодро направлялся в спортивном костюме.
— Серьёзно? — удивился я. — С чего бы?
— Сказал, что ты ему прописал отдых. Вот и отправился отдыхать. Но сперва поработал на славу — проснулся с утра пораньше, затребовал документы по гвардии у Пети, потом ещё немного его погонял, потом Петя возмутился и назначил меня личным адъютантом Батуми! Дальше уже всё через меня было, — Олег выгнул грудь колесом, явно гордясь своим повышением.
Молодец Петя. Негоже главе баронского рода быть на побегушках. По моим прикидкам барон Воробьёв должен стать одним из ключевых замов Батуми, а не его личным помощником.
Олег рассказал, что после второго завтрака, Батуми устроил тренировку для гвардейцев на плацу, а затем уехал отдыхать в город. Пообедать в каком-то ресторане. Взял с собой одного из «Медведей» в качестве транспорта.
И всё.
— То есть? — опешил я. — Ни водителя, ни телохранителя?
— Он сам хотел порулить «Медведем», — пожал плечами Олег. — А телохранитель… Кто из наших сможет ему быть полезен в этой роли? Только кто-то из старших офицеров. Да и то, они будут слабее. Вряд ли у нас есть кто-то сильнее Батуми.
Я усмехнулся, вопросительно посмотрев на Олега.
— Ну, кроме тебя, Макс, — поправил себя Змей.
— И Яры, — добавил я.
«Княжич Трубецкой тоже теоретически наш и сможет пободаться с Батуми, если тот не врубит режим берсерка».
— Ладно, у меня тренировка. Я погнал? — спросил Олег, с нетерпением поглядывая в сторону полигона.
— Гони, — хмыкнул я.
— Ты за Батуми не переживай, — напоследок сказал мне Змей. — Он мужик толковый. Наши наёмники о нём очень высокого мнения. На общий совет в пять часов он обязательно прибудет!
— Иди уже! — повторил я.
А быстро Батуми поклонников себе завёл.
Ещё и проснулся сегодня раньше меня, гад! Хотя он как отрубился ночью, так до самого дома в таком состоянии и пробыл. А когда я его на кровать скинул, он покров убрал и перешёл из защитного сна в сон обычный.
Поразительная способность.
Следующие пару часов я провёл в компании Лизы, Яры и двух приближённых Пожарской из СБ моего рода. Планировали, что делать со Шраерами и их покровителями. Как лучше поступить, чтобы мерзавцам надавать по щам, и не подставиться под слаженный удар огромных организаций.
За этими обсуждениями не заметили, как подошло время общего собрания.
Разбираться с террористами будем потом.
Сперва нужно выгнать коалицию Стрижовых из Новосибирска и по душам «побеседовать» с Булатовыми.
Такие были у меня планы.
Но…
— И где этот ваш Батуми? — проворчала Лиза, глядя на пустое кресло, которое приготовили для моего нового командира гвардии.
Батуми не было.
Меня посетили смутные подозрения, что что-то явно пошло не так.
* * *
Некоторое время назад!
— Господин, мы заметили «Медведя» Белозеровых. Сегодня без кортежа!
— Следите за ним.
Чуть позже:
— Господин, это вчерашний лекарь! Он один! Зашёл в ресторан «Хачапури бабушки Маринэ».
— Не упустите его! Захватите! Из-за этого мерзавца герцогиня выжила и сегодня скачет как коза! Возьмите его живьём! Посадим его на цепь и заставим лечить всех наших раненных! Деньги брать будем за услуги! Не упустите! Вы справитесь с ним! Какой бы прокачанной ни была его Метка лекаря, бойцы из лекарей никудышные! Это аксиома.
Ещё чуть позже:
— Господин! Он просто вырубился во время еды! Похоже, перетрудился, пока лечил герцогиню! Мы эвакуировали его из ресторана!
— Отлично! Везите ко мне!
Глава 16
Батуми был человеком добрым. В детстве, когда его ещё не звали «Батуми», а звали «Сашенькой», ну или, например, звали покушать по четыре-пять раз на дню, он всегда говорил маме, что любит её, и мило улыбался младшей сестрёнке. Золотце, а не ребёнок. Даже в музыкальную школу ходил.
Однако годы шли, и малыш вырос. Жизнь научила его тому, что доброе слово и мощный кулак убеждают людей гораздо эффективнее, чем просто доброе слово. Как пишут в книжках, которых Батуми прочитал немало, «добро должно быть с кулаками».
Батуми стал наёмником. Хорошим ли? Нет… Отличным! Одним из лучших! Обеспечил матушке достойную старость, а сестре такое огромное приданное, что, выходя замуж, счастливая девушка сама настояла на том, чтобы составить с будущим мужем брачный контракт. Любовь, любовью, а братишка кровь проливал, чтобы заработать эти миллионы.
На развитие родной деревушки добрый дядюшка Батуми тоже деньги тратил. На благотворительность. На свой сиюминутный отдых. И на будущее тоже откладывал. В деньгах не нуждался, был уверен в завтрашнем дне.
Был уверен, что ещё три-четыре контракта, и можно отправляться жить в Батуми.
Три-четыре контракта закрыты? Схема повторяется.
Ещё немножко, ещё чуть-чуть.
Однако жизнь любит подкидывать неожиданные испытания. Любимый командир погиб, а его сын оказался последим мудачиной. И оказался тоже как-то неожиданно — при живом отце парень выглядел вполне себе адекватным…
Батуми не смог служить под началом этого мудака.
И ушёл.
А вслед за Батуми ушло немало наёмников из отряда. Они считали Батуми
