этом нет божественной идеи, хотя бы немного, говорит Геда.
Тут он им, будучи в хорошем настроении, сообщил и некоторые важные правила подхода к аромату, до которых дошел самостоятельно. Этот акт он делил на свободное вдыхание и специальное исследование. Первое, выполняемое только ради удовольствия, он считал видом искусства, как игру на каком-нибудь инструменте, или декламацию стихов, в отличие от профессионального исследования, которое не что иное, как строгий анализ в практических или научных целях.
Мы ни в коем случае не должны допустить, это первое и основное правило, чтобы аромат соприкоснулся с выдыхаемым нами воздухом, так как он больше всего вредит аромату и разбавляет его. Нужно только легонько вдохнуть и ненадолго задержать дыхание, этого достаточно, все остальное происходит помимо нашей воли. Когда речь идет о настоящих составах, таких, как эти, следует вдохнуть только такое количество, чтобы предугадать намек на его глубину, чтобы пробудить мысль о нем, а субстанция аромата пусть потом сама путешествует к сознанию, по каналам, которые мы совершенно не контролируем. Долгое дурацкое вдыхание — всмаркивание аромата — это чистой воды булимия. Только невежды и простаки давятся и задыхаются в ароматных частицах, как цыгане в дыму, и размахивают ими, как будто окуривают бочки серой. Они не понимают, что это своего рода осквернение. Аромат — создание божественное и нежное, для него даже наше собственное дыхание может стать фатальным.
Следует, показал он им, вот таким умелым движением головы слегка приблизить ноздри к самой кромке отверстия или пробки. Геда сам поискал и нашел эту важную точку. Затем, продолжил он, вдохнуть аромат, вот так, потом резко отдернуть голову назад и вверх, быстро закрыть пробкой отверстие в бутылочке и тщательно ее завернуть, все еще держа голову откинутой. Все это длилось буквально мгновение. Знаете, подчеркнул он, самое важное — быть внимательным и не оставлять флакон открытым ни на долю секунды дольше, чем необходимо. Нужно как следует сохранять тот живой вдох внутри, а он, как нам известно, стремится наружу быстрее, чем наша мысль к пробке.
Ну, что ж, сегодня, поскольку для вас это своего рода причастие, стоит познакомить вас с одним из шедевров Бен-Газзара. Начинать надо с хороших вещей, торжественно произнес он. Поверьте, вы будете обонять истинное чудо, составленное с настоящим небесным вдохновением. Базой послужила невероятно смелая комбинация примерно десятка различных видов магнолии и кастореума. Магнолия — удивительный цветок, существует около двухсот ее видов. Я знаю двадцать пять, ни один из них не пахнет одинаково, а во внешнем виде имеется лишь небольшая разница. Итак, магнолия и кастореум соединены с мускусом виверры, это благородные животные рода кошачьих, проживающие в разных частях света. Я видел нескольких, африканских, в венском зоопарке, они подвижные и милые, а их мех просто сияет. Их мускусные железы выделяют концентрат сильно пахнущего бальзама, чудо света. К магнолиям, кастореуму и мускусу добавлен растительный состав из цветков полыни, папоротника, из листьев мяты, горькой акации, примеси лавра, белого олеандра и сока одного низкорослого растения, оно растет в тени больших деревьев по берегам Нила. Его называют кахлай. Говорят, что там, где оно растет, им благоухает весь берег. Его я не смог распознать, так как никогда не видел, но я знал, что есть еще один компонент растительного происхождения. Его название я прочитал на сертификате. Затем раствор. Он состоит из трех видов специально очищенных жиров и около десятка разных фиксирующих масел: кедрового, эвкалиптового, оливкового, а еще масло жожоба, имбирное, кешью, два вида пальмового, ветивера и гвоздичного дерева. В конце все это соединено еще и с молотым тмином и кипарисовой смолой.
А теперь давайте посмотрим, как вам понравится это, важно произнес он и начал откручивать пробку. Стойте, прошу вас, почти выкрикнула Тесса, подождите, давайте позовем Томаса. Хорошо, пусть подойдет, сказал Геда, а Милан выскочил, чтобы его позвать. Вернулся он как раз вовремя, чтобы и самому коснуться носом краешка внутренней пробки и сказать после короткой задержки дыхания, что тот передал извинение, что не может подойти. Как? — удивилась Тесса. Он едва меня услышал. У них самый разгар беседы о скрипке. Там происходит нечто очень важное. Они попросили меня переводить. Он убежал назад с тем чудесным ароматом в ноздрях.
Там действительно происходило нечто весьма важное. Велико было изумление Томаса, когда он понял, что в тот (первый) вечер профессор растопыренными пальцами показывал не цифру десять, а хотел сообщить, что этот превосходный инструмент он сделал сам, своими собственными руками.
Так как ему к тому времени уже сообщили, что Томас живо интересуется старинными музыкальными инструментами и их изготовлением, он ждал его в полной готовности. На столе рядом с вином и закусками расположились и две скрипки. Профессор пребывал в состоянии какого-то особого возбуждения, ходил из утла в угол, весь охваченный дрожью, глаза же его пылали. Это возбуждение вскоре передалось и Томасу. Даже глоток доброго красного вина не мог утолить его жажду. Его губы пересохли, как в лихорадке.
Да, возбужденно сказал профессор, это сделал я, и совал ему одну из скрипок под нос. Она изготовлена по чертежам и с помощью скрипичных дел мастера, каких в мире больше нет и еще долго не будет. Он был волшебником в изготовлении скрипок, дивный и мягкий человек, знаток музыки. Карло Паржик, автор теории колебаний, кудесник.
Да, мой господин, он нашел решение всем загадкам, которые всех мучали в области изготовления такого чувствительного и блистательного инструмента, говорит профессор, потом опять берет в руки скрипку, ласкает ее и как бы сдувает с нее пылинки. Я работал подмастерьем в его белградской мастерской и делал эту скрипку. От него я узнал об игре то, что должен был выучить двадцатью годами ранее. Послушайте это, он постукивал по инструменту в разных местах. А? Видите, как хорошо слышна разница в толщине между верхней и нижней декой? Вот только здесь еще дело в двух разных породах дерева, друг мой!
А вы знаете, как я познакомился с Карлом? Он приехал к нам. Представьте себе. В один прекрасный день этот господин постучал к нам в дверь. Добрый день, добрый день. Я и не знал, что он заранее договорился с Гедой. Он приехал к нему. Он слышал о его способности распознавать по запаху различные составляющие в каком-нибудь соединении. Тут они вместе анализировали клеи и лаки старинных итальянских инструментах. Мастер хотел разгадать, почему они так хорошо резонируют. И разгадал. Из-за плотности лака. Этот нынешний, химический, губителен для инструмента. Карлу
