на него чужое небо. Серое, никогда не знавшее теплых лучей солнца. А на севере частенько шел снег, который Джинн просто ненавидел.
– А давно ты из другого мира? – в ответ спросила она, плохо скрывая любопытство.
– Всю свою жизнь, если я правильно помню. Единственная проблема в том, что я как раз плохо помню свою жизнь.
Когда они прошли еще несколько коридоров, Пайпер, наконец произнесла:
– Я не понимаю.
– Я помню, что много странствовал, а в Сигриде оказался как раз незадолго до Вторжения и… Ну, так я очутился здесь, со всеми остальными.
– Но из какого ты мира? С Земли? Или из… – она защелкала пальцами, пытаясь вспомнить нужное слово, и едва не просияла, закончив: – Иные миры, да? Те, что еще не исследованы. Или куда никто не может попасть.
– Не помню. Но знаешь, сейчас это не имеет значения. Давай лучше займемся твоими ранами, пока магия сакри не решила покинуть тебя и спрятаться где-нибудь глубоко внутри.
– Ты многое знаешь про нее?
– Никто не знает о магии сакри лучше самих сакри или их сальваторов. Это факт.
– Если бы я могла просто взять и поговорить с Лерайе, я бы так и сделала, поверь, – недовольно проворчала девушка, обгоняя его.
– А ты не можешь?
Пайпер бросила на него раздраженный взгляд через плечо, но потом резко дернула головой и поморщилась.
– Хватит, – пробормотала она, сжав переносицу.
– Прошу прощения?
– Я не с тобой говорю, а с королевой драмы. Да, это я про тебя! – повысила голос Пайпер, резко остановившись. – Хватит, я тоже много всяких слов знаю!
– Ты, полагаю, ругаешься с Лерайе?
– Да. Точнее, она со мной ругается. К счастью, мы все дальше и дальше.
– От чего или кого?
Пайпер поджала губы и оглянулась на арочные окна по правую сторону. Квадратный внутренний двор, где они находились совсем недавно, уже пустовал, только слуги оттирали кровь Катона с каменной дорожки.
– А, ты о Третьем. Выходит, твоя магия реагирует на его?
– Сильнее, чем мне бы того хотелось. От этого Лерайе становится шумной.
– Это плохо?
Пайпер не ответила и продолжила путь.
– Прекрасно, – пробормотал ей в спину Джинн. – Просто прекрасно…
Стоит только Третьему попасться ему на глаза, как Джинн выскажет все, что думает о крайне непростом положении, в котором они оказались.
– Ветон, милая, – ворковал Джинн, пока целительница очень старалась не кривить губы на его привычную лесть, – ты, как и всегда, просто очаровательно накладываешь швы!
Пайпер, которая почему-то до сих пор не ушла, хотя с ней закончили минут двадцать назад, удивленно округлила глаза.
– В следующий раз я попрошу Катона бить сильнее, – процедила Ветон сквозь зубы.
Джинн был уверен, что она его по-настоящему ненавидит. Маги, ограниченные определенным внутренним запасом, редко доходили до грани. Научились, в конце концов, не рисковать собой понапрасну. Но Джинн был огромным исключением. Каждый раз, возвращаясь в Омагу, первым делом он посещал Ветон.
– Ты даже не пожалеешь меня? – сокрушенно прошептал мужчина, прижимая перевязанную левую руку к груди.
– А должна?
– Пайпер ты пожалела.
Сальватор свела брови и метнула на него грозный взгляд.
– Тоже мне, сравнил. – Ветон провела ладонью над содержимым небольшого деревянного сундучка и, найдя нужный отвар, достала его и слегка встряхнула. – Риас видела, как несчастную вышвырнули с четвертого этажа. Чудо, что она еще может стоять. Выпей это, – не меняя тона, сказала целительница и бросила ему склянку.
Джинн поймал ее, откупорил и быстро выпил отвар.
– До тебя уже дошли слухи?
– Слухи не дошли лишь до глухих, но и те скоро обо всем узнают.
Женщина остановилась, на секунду задержала взгляд на содержимом своего сундучка и, посмотрев на Пайпер, проговорила:
– Будешь следовать моим рекомендациям – через пять дней будешь как новенькая.
– Пять дней? – недоверчиво переспросил Джинн.
– Сам посуди: сальваторы намного крепче и сильнее простых смертных. А если уж Катон отдал приказ, и Охота раструбила всем о новом сальваторе, Третий будет осторожен и внимателен.
Джинн не успел даже рот открыть, собираясь намекнуть, что совсем недавно Третий вовсе не был осторожным и внимательным, когда Пайпер, звенящим от напряжения голосом, спросила:
– Что это значит?
Ветон устало вздохнула и потерла лоб.
– Третий – сильнейший маг Диких Земель. Даже он не так силен, – она махнула рукой в сторону Джинна, тут же расплывшегося в улыбке. – Третьему подвластны знания, которых мы не понимаем, и чары, которые для нас утратили силу. Он – единственный, на кого мы можем положиться. И он всегда заботится о нас, если Дикая Охота начинает поднимать шум.
Пайпер поджала губы и нахмурилась, будто была в корне не согласна со словами целительницы, но противопоставлять им что-либо пока не решалась.
– Вы действительно верите ему? – все-таки задала вопрос она.
Джинн в замешательстве провел рукой по своим коротким красным волосам: он не представлял, насколько много они с Ветон могут раскрыть Пайпер.
– Тебе следует формулировать вопросы четче, – ответила Ветон, вальяжно присаживаясь на стул.
Пайпер для чего-то кивнула, снова поджала губы и, подумав всего несколько секунд, выпалила:
– Почему вы верите Третьему?
Целительница разочарованно покачала головой.
– Он спас нас, – пожав плечами, ответил Джинн.
– Это я уже слышала. Как и то, что он предал миры, вступив в сговор с темными созданиями.
Ветон напряженно переглянулась с Джинном, все еще сохранявшим спокойствие. Он понятия не имел, от кого Пайпер услышала это все, но не был удивлен. Если одни считали Третьего спасителем, то другие – предателем, погубившим миры.
– Откуда взялись эти глупые слухи? – раздраженно пробормотала Ветон.
– Да разное бывает, – отмахнулся Джинн, – не переживай. Ну, милая, еще вопросы есть?
– Катон сказал, что Третий истребил Лайне. Это правда?
В помещении повисла тишина. Джинн даже расслышал, как в соседних комнатах ученицы и помощницы Ветон занимаются своими делами и болтают. Сейчас их голоса показались оглушительными. Из коридора доносились торопливые шаги слуг, советников и лордов. Ветер куда более милосердный, чем в Черных горах, завывал за окнами.
– Задай какой-нибудь другой вопрос, – все с той же миролюбивой улыбкой ответил Джинн, прервав тишину.
Пайпер опешила, но, быстро взяв себя в руки, спросила:
– Как зовут Третьего?
Вряд ли она действительно хотела задать именно этот вопрос, по крайней мере, Джинн был уверен, что не все так просто. Эта девушка, свалившаяся как снег на голову, знала больше, чем показывала. Она подбирала вопросы таким образом, словно точно знала, о чем они не могут сказать.
– Третий – это Третий, – разведя руки в стороны, ответил Джинн.
– Но у него же должно быть имя.
– Третий – это Третий, – повторила Ветон, выпрямляясь. – Идите, у меня еще много работы.
