хоть одно правдоподобное объяснение, которые ты им выдашь, когда нас здесь обнаружат?
Иногда Эмма просто ненавидела, когда правда была на стороне Шаожаня.
– Остается только надеяться, что это твое дерево меня выдержит, – нехотя выдавила она, огибая ванну и подходя к нему.
Эмме уже приходилось лазать по деревьям – в лондонских парках, когда она была маленькой девочкой, но уже несколько лет она этим не занималась, да и в прошлом это занятие не входило в число самых привычных. Этот навык не приносил никакой ощутимой пользы, к тому же грозил неслабым нагоняем от парковых сторожей. И все же, несмотря на скудный опыт, Эмма прекрасно помнила, что влезать на дерево значительно легче, чем слезать с него. Спуститься из окошка второго этажа отеля «Белгравия» на землю в парке оказалось делом далеко не простым. Юбка пару раз зацепилась за ветки, на руках и ногах остались царапины. Но когда у нее получилось, когда Эмма осознала, что выбралась из номера люкс четы Спенсер, ее охватила внезапная эйфория.
Шаожань вылез вслед за ней, с несколько большей ловкостью приземлившись на сырую почву парка, и тут же ей улыбнулся.
– Вот видишь? Не так уж и трудно.
Эмма радостно засмеялась, ощущая, как легкие ее наполняются безграничным чувством триумфа. Они своего добились: выяснили, что автором угроз в адрес мистера Поула была Эвелин Спенсер. Очень давно она не чувствовала себя так – с тех пор, как покинула Лондон, с того времени, когда Шерлок был еще жив и здоров. Шаожань ей улыбался, на лице его тоже читалось облегчение. Эмма взяла его за руки, как это сделал несколько минут назад он – там, наверху, в номере люкс.
– Полагаю, что это, без сомнения, первое большое достижение «Сыщиков с Нанкин-роуд», – пошутил он. Хотя парк освещала только луна, Эмма заметила, что парень вновь залился румянцем.
Все, быть может, и случилось ровно по этой причине, ведь краска, что разлилась по щекам Шаожаня, могла быть вызвана только ею. Тем, что она стояла рядом с ним, что они держались за руки. Все, быть может, случилось только потому, что она ощущала себя легкой, счастливой и довольной. Возможно, это вышло из-за того, что уже слишком давно, с того самого дня, когда они познакомились, она усиленно гнала от себя мысли о мягком изгибе его скул или о рисунке губ. Как бы то ни было, Эмма совершила эту глупость. Огромную глупость. Нечто такое, о чем бы она даже никогда и не подумала, что на такое способна, к тому же сразу после того, как проникла в номер люкс финансового магната и его супруги, а потом лезла из окна на дерево, убегая со второго этажа. Одним движением преодолела Эмма расстояние, отделявшее ее от Шаожаня, и поцеловала его.
Секунду он стоял неподвижно, его руки – в руках Эммы, его губы прижаты к ее губам. В эту секунду Эмму захлестывала паника. Но потом Шаожань высвободил свою руку из руки Эммы, поднял ее к лицу девушки, привлек ее к себе и ответил своим поцелуем. Эмма подумала, что вот-вот задохнется, пока он запрокидывал ей назад голову и открывал ее губы, прижатые к его рту. И это оказалось еще более изумительным, чем любое открытие, которое могли бы они совершить в ту ночь, прекраснее, чем все, что Эмма до той минуты испытывала.
Когда наконец они отодвинулись друг от друга, то продолжали смотреть глаза в глаза, ошарашенные и смущенные, тяжело дыша. К Эмме постепенно вернулось ощущение реального мира. Что вокруг них – глухая ночь, что они стоят посреди парка, что она едва одета и холодный ветер ранней весны хлещет ее по лицу. Пришло осознание того, что Шаожань смотрит на нее, гадая, чего теперь ему ожидать от нее и чего Эмма в ту секунду ожидает от него. Она отпустила его вторую руку и сделала шаг назад. Он поднял на нее удивленный взгляд.
– Мне пора в отель, – сказала Эмма, почти не узнавая собственного голоса. – А тебе нужно домой, к мастеру Вэю.
Она не дала ему времени ответить, не дала шанса объяснить, что это было. И прежде, чем Шаожань успел хоть что-то сделать или сказать, Эмма кинулась к задней двери огромного здания, в котором жила.
XXX
Вопреки всему, настроение у Эвелин было приподнятое. В компании Элис Дойл ей было комфортно, а их совместный визит в «Универсальные магазины Ворта» прошел не без пользы. Элис никогда прежде не бывала в универсальных магазинах, и все окружающее ее завораживало, хотя она изо всех сил сдерживалась, стараясь не показывать своих эмоций Эвелин. Однако реакция Элис так тронула Эвелин, что та немедленно решила: им следует посетить все этажи здания, а не ограничиться исключительно отделом дамской одежды.
– Надо же, все – совершенно одинаковые! – безмерно удивившись, Элис провела рукой по тщательно отглаженному светло-серому мужскому джемперу, лежавшему на столе рядом с другими, точно такими же. – Похоже, высокого качества, из хорошей шерсти.
Эвелин в ответ улыбнулась.
– Разумеется, качество высокое: «Универсальные магазины Ворта» имеют дело только с лучшими материалами.
Элис чуть покраснела, и Эвелин испугалась, что слова ее прозвучали снисходительно. К ее облегчению, девушка ответила ей робкой улыбкой.
– Могу себе представить, но цена… Здесь все намного дешевле, чем я себе представляла. Пожалуй, даже я могла бы кое-что себе позволить на свое жалованье.
– Мода все время меняется, – объяснила Эвелин. – Скоро вообще все производство будет поставлено на поток, я в этом уверена. – И указала рукой на стол с мужскими джемперами. – Как раз то, что здесь их десять и, пожалуй, еще тридцать лежат в кладовке, и делает их такими дешевыми. Это новая модель бизнеса.
Она не стала говорить Элис, что почти все ее подруги ненавидели магазины, подобные этому, куда может прийти кто угодно и где нет ничего ни эксклюзивного, ни изготовленного по индивидуальным меркам на заказ. Для нее же, напротив, сама эта идея являлась раскрепощающей, давая возможность смешаться с другими людьми и выбирать из большого ассортимента вещей, не предназначенных исключительно для тебя, которые ты без зазрения совести можешь позволить себе отвергнуть. И ей было очень приятно, что Элис Дойл, хотя и по совсем другим причинам, но тоже, судя по всему, была просто очарована этим местом.
– Попадись мне в Лондоне на глаза подобный джемпер да по такой цене, я бы купила его не задумываясь – для себя или для сестренки. Я всегда запросто могла надеть на себя любой предмет мужского гардероба, если только вещь хорошего качества и защищает от холода. Мое любимое пальто носил когда-то мой отец, если начистоту.
Эвелин тоже запросто могла облачиться в мужскую одежду. Она начала это делать еще в юности, когда в ход шли вещи Клода: этот маскарад позволял ей выскользнуть вместе с ним посреди ночи из дома. Вдвоем они незаметно выбирались из особняка Ожье и отправлялись бродить без определенной цели по кварталу Маре или Латинскому кварталу. Эвелин вспоминала о тех временах как о самых счастливых в жизни: дни, полные надежд и мечтаний, с ночным небом Парижа над их головами и рукой Клода в ее руке.
Однако в последний раз, когда Эвелин надела на себя мужскую одежду при совсем иных обстоятельствах, все было совершенно не так. Случилось это в ту ночь, когда этот мошенник Монтгомери Поул позволил себе намекнуть, что владеет ее секретом. Охваченная паникой, она ушла с ужина до его завершения. И по сию минуту терзалась сомнениями, правильно ли она поступила, написав записку и подсунув ее под дверь его номера. Не вполне была она уверена и в том, прочел ли записку Монтгомери Поул. Вел он себя, по крайней мере, как ни в чем ни бывало. Даже на вчерашнем приеме в Большом казино он имел наглость подойти к ним с Джейкобом и пригласить ее на танец. Эвелин молча терпела танец с ним и игнорировала предостережение в глазах Клода, когда их взгляды встречались. «Будь осторожна, – читала она в его глазах. – Единственная его цель – тебя спровоцировать».
– Знаешь что? – начала Эвелин, стараясь, чтобы голос прозвучал веселее. Монтгомери Поулу не удастся испортить ей этот вечер в компании с новой подругой. – Я, пожалуй, возьму этот джемпер для мужа, раз уж он так тебе понравился. Хочешь такой же для младшей сестренки? Я заплачу.
Элис тихонько засмеялась и отмахнулась.
– Не стоит. К тому же я сомневаюсь, что Джейкоб Спенсер придет в восторг, обнаружив, что носит ровно то же, что и пятнадцатилетняя девчонка.
Эвелин
