Судного дня! Ты до конца выполнил свой священный долг, Темболатан Тимарболатан Берс! Да вознаградит тебя Господь за труд твой, за каждое слово, за чистые помыслы!
– Да вознаградит Он нас всех Своей милостью! – ответил Берс на слова старца. – Да примет Он и ваш труд на этом пути как священную молитву!..
Шайх помолчал, задумавшись о чем-то, потом прошептал короткую молитву и заговорил снова.
– Пытался обходиться словом и убеждением, но приходилось и за меч браться. Каждый раз старался вложить меч обратно в ножны, не обагряя его кровью, но не всегда это получалось… Завещаю сподвижникам своим и потомкам знать цену и место клинка и слова…
Старцы слушали Шайха в полном безмолвии.
Что же ты есть такое, жизнь! Как мало в тебе отрадного для тех, кто познал тайну времени, места и судьбы, кто способен увидеть во вчерашнем дне день завтрашний! Нет, жизнь, не в силах была ты обмануть этих мудрых старцев. Они же смотрели не только на выпячиваемую тобой мнимую красоту, но видели и море горя, в котором ты с наслаждением купаешься… И скажите, люди, скажите, как жить на этом свете человеку, который и чужое горе тоже вбирает в свое сердце?!
– Мой жизненный путь подходит к концу, – снова заговорил Берс. – Скоро мне надо будет уйти в лучший мир. Я покорен своей судьбе, готов предстать перед Судом Праведным, верую в Милосердие Всевышнего! – Шайх прошептал про себя короткую молитву и продолжил: – Не довелось мне познать радость общения с отцом… Не седлал для него коня поутру; не ожидал его возвращения, сидя на крыше сакли. Не встречал его у калитки, не вел коня его за уздцы до самого порога, не помогал ему сойти с него, держа рукой своей стремя. И не ухаживал за добрым и преданным ему конем, не поил его теплой водой, не кормил вареным овсом и не шептался с ним о делах и подвигах его хозяина… Не довелось мне, о старцы, слушать песнь к,онахов из уст отца! Не представлял ему друзей своих, чтобы он благословил нашу дружбу. Не познал я, старцы, тепло отцовской руки… Как же мне не хватало этого!.. Я всегда мечтал, чтобы хотя бы последнее мое пристанище оказалось рядом с отцом…
Когда Берс-Шайх замолчал, установилась тягостная тишина. Казалось, что не только старцы, но и сама природа, все живое и неживое печально склонилось от слов человека, которого еще до рождения разлучили с отцом. Человек остается человеком, будь он героем или даже святым. И Берс тоже был всего лишь человеком из плоти и кости, которому, как и всякому другому, ведомы и боль, и радость.
– Нет, Тимарболатан Берс-Шайх, – мягко сказал старец. – У тебя нет такого права. Твои земные дела не завершаются даже после того, как душа переселится в лучший мир. Настали другие времена, и Слово уже другое, Берс. Склеп К,онахов на склоне Туш-Лама закрыт навсегда, а час Тайны Туш-Лама еще не настал. На нас долг, Тимарболатан Берс, святой долг. Ты знаешь об этом лучше чем кто-либо!
…На следующий день Берс вместе с сыном своим Арсмиком побывал на горе Туш-Лам. Шайх показал сыну все, что тот должен был увидеть, рассказал обо всем, что тому следовало знать… переложив на неокрепшие еще плечи сына тяжелую ношу священного долга…
Время продолжало свой путь в бесконечность, то плавно, словно разленившаяся на равнине река, то бешено бросаясь вперед, будто убегая от несчастного человека, спешащего наполнить свой и без того короткий век сиюминутными радостями. Могильные холмы павших на праведном пути сподвижников Берса уже сравнялись с землей. Их славные подвиги превратились в легенды седой старины.
Сама жизнь нахов, которых с легкой ли, тяжелой ли руки непрошеных гостей с севера называли чеченцами, и обстановка на границах их земель были уже совсем другими. И характер потомков нахов менялся в соответствии с этой обстановкой и притязаниями соседей. Суровые условия существования наложили свой отпечаток на их мысли, поступки и даже мечты.
С севера на Кавказ все настойчивее и настойчивее продвигалось русское государство, стремящееся расширить свои владения за счет земель малых народов. Как только по какой-либо причине ослабевала хватка Московии, на Кавказ тут же устремлялись персы и турки, тоже мечтавшие прибрать к рукам этот край. За исключением небольшой прослойки торгашей и военных на царской службе, чей интерес был на стороне северян, да столь же немногочисленного духовенства, ориентированного на восток, для основной массы горцев не было никакой разницы между теми и другими. Они не являлись для детей Кавказа ни друзьями, ни союзниками. И не могли быть таковыми в силу тысяч причин!
Любой, кто стремится установить в твоем доме свой порядок, кто пытается навязать тебе свою волю и обложить тебя данью есть враг и никто больше. И тут уж совсем неважно, какому Богу он молится и молится ли вообще! Окруженный со всех сторон алчными недругами Кавказ сопротивлялся, как мог. Лучшие его сыны полегли в неравных битвах. Все пришло в упадок. Поля заросли бурьяном, сады одичали. Человек рождался под свист пуль и пушечных ядер, рос под аккомпанемент этой дьявольской какофонии и умирал, не доживая до зрелых лет. На протяжении нескольких столетий жизнь Кавказа определялась двумя словами – пуля и шашка.
Пал легендарный Шайх Мансур, поднявший знамя свободы над Кавказом. Пал, так и не сумев отстоять свободу. Оставил этот свет и отважный Таймин Бейбулат, которому тоже не суждено было увидеть Кавказ свободным. Не устоял и имамат Шамиля, сумевшего объединить народы Чечни и Дагестана в одно государство. Последовавшие затем восстания заканчивались поражением, ибо не оставалось у малочисленных народов сил, чтобы противостоять огромной империи.
На благодатную кавказскую землю, пропитанную кровью горцев и ненасытных северян, опустился мрак…
Даже в эти тяжелые времена к,онахи продолжали свято беречь тайну Туш-Лама. Нельзя было допустить, чтобы оборвалась цепочка посвященных. Стражи сей тайны отнюдь не были воинством одного дня или одной битвы. На их плечах лежал груз ответственности не только за свой народ и Отчизну, но и за всех тех, кто хочет жить свободным на свободной земле, в каком бы уголке мира они не находились. И недостаточно было только лишь доблести и стойкости, чтобы нести этот груз. Рядом с ними в к,онахе должны были присутствовать и глубокие знания, и мудрость, и безграничная вера в исполнение предопределения…
В хаосе и непрекращающемся кровопролитии пролетело еще одно столетие. К власти в России пришли коммунисты. Отрицая Бога и все чистое и святое, что оберегалось человечеством на
