между нами, и я воспринимаю чувства Лайса ещё острее, чем обычно. – Бури магической природы страшны не столько из-за разгула стихии, от которой можно укрыться, сколько из-за колебания естественного магического фона.
– Хм?
Понятнее не стало.
– Похоже на прилив и отлив, – объясняет Лайс. – С приходом бури воздух насыщается магией, а, когда катаклизм заканчивается, естественный фон выравнивается, происходит быстрый отток силы, и окружающая среда начинает вытягивать энергию из магов.
– Из тебя не вытянуло?
Магия замедляет бег, и Лайс опускается передо мной на одно колено, упирается лбом в край крышки сундука:
– Я виноват перед вами, майя. Я допустил…
Чушь.
– Разве вызванная магией буря – это уникальное явление Кайнайского герцогства? – уточняю я.
– Не уникальное, но редкое. Катаклизмы магической природы бывают либо спровоцированными, как сейчас, либо возникают как побочный эффект в результате добычи энергетических камней.
– Вот видишь, – я беру Лайса за руку и я тяну к себе. – Мне тоже следовало быть внимательнее и сказать, когда я почувствовала неладное. Буря закончилась? Можем выбираться? Кстати, а работе она не помешала?
Качнув головой, Лайс целует мои пальцы:
– Было немного сложнее, я успел до отлива, который особенно опасен для начинающих магов, Ирэн. Я прикрылся почти не задумываясь, как само собой разумеющееся. Вон, Жутику даже на пользу пошло… потому что его я тоже прикрыл.
Остаётся невысказанным вслух “Только тебя не прикрыл”, но оно слышится.
– Дя! – соглашается Жутик и, крутанувшись вокруг моей шеи петлёй, взмывает ввысь. Он и правда потолстел, лоснится…
Я осторожно поднимаюсь с сундука. Лайс придерживает меня за локоть, обнимает со спины.
И вдруг срывается.
Объятия становятся удушающими.
– Я чуть тебя не потерял, – шепчет он. – Я готов умереть за тебя, готов отдать тебе всё, что у меня есть. Себя, потому что ничего больше у меня и нет. Я готов быть слугой, стать твоей тенью. Ирэн, я не могу потерять тебя.
У-у-у…
Как его накрыло.
Лайс поразительно стойкий. Другой на его месте давно бы не выдержал, а он сумел выстоял под проклятием, справился, когда своё истинное лицо показала вдовствующая герцогиня, не говоря уже о трагедии с его отцом. Наверно, отвлекаясь на артефакты, Лайс уже был на пределе. Как я этого не поняла? Потому что привыкла чувствовать чёрную дыру в его душе?
Она и сейчас есть, разрастается, готовая поглотить его, и я делюсь своим восхищением, своей… любовью.
Мать Лайса… неужели она настолько не любит сына?
Ему ведь не помощь нужна, а поддержка, банальная человеческая поддержка.
– Всё хорошо, – заверяю я. – Ты вмешался вовремя. Ты не мог знать, что я допущу ошибку. – Всё хорошо.
– Давай поженимся прямо сейчас? – внезапно предлагает он.
– Давай, – чуть растерянно отвечаю я.
Я хочу быть с Лайсом, поэтому да или нет вообще не задумываюсь. Но сейчас…? На мой взгляд как-то невовремя. Или вовремя? Чем быстрее мы заключим брак, тем… больше я смогу доверить Лайсу дел. Возродим герцогство за год? Хм…
В любом случае отказ будет для Лайса слишком болезненным, так что обойдёмся без тортика.
Я встаю на цыпочки целую Лайса в губы и одновременно делюсь своими чувствами, тяну оставшуюся черноту на себя.
Но кто бы мне позволил?
– Вкусняшки?! – Жутик моментально появляется у Лайса за плечом, присасывается к чёрному потоку не хуже пиявки и вытягивает колкое тёмное крошево как хороший насос.
Хлюп, и Лайс, пошатнувшись, обессиленно опускается на сундук, а Жутик выпускает лоскут длиннющего языка и выразительно облизывается. Чернота исчезает, но, прислушавшись, я понимаю, что какая-то заноза всё же осталась.
Проклятие осталось?!
Я думала, что черноту создавал дух отчаяния, его я призвала и воплотила, и Жутик Лайсу точно больше не вредит. Но чары герцогини я не трогала.
Нам срочно нужно к целителю. Или к менталисту? Словом, нужен консилиум спецов. Я смотрю на Лайса со страхом. Насколько чудовищное было проклятие, что Лайса корёжит даже от обломка занозы? Тьма будто только и ждёт момента, когда я отстранюсь.
Похоже, своим вмешательством я… сама того не понимая, ослабила ментальный контроль Лайса, и проклятие больше ничем не сдерживается.
А может, и не только я.
Вдовствующая герцогиня, часом не чудит? Точно! Почему я решила, что проклятие вернулось? Кто сказал, что прямо сейчас она не убивает себя в ритуале, как недавно расправилась со слугой?
– Жутя, прелесть моя, – зову я.
– Ма? – Жутик сваливается мне на голову и растекается по плечам.
– Радость моя, сможешь проверить, как там её светлость?
– М-м-м… Ма! Там заперто.
– Понятно…, – то есть проходить сквозь стены Жутик не умеет?
Нет, мне категорически не нравится то, что творится с Лайсом, и я по наитию делюсь с ним не только эмоциями, но и магией, а заодно пытаюсь понять, откуда идёт чернота. Это ведь ментальная атака, правильно? Должна быть связующая нить…
Жутик, поняв меня без слов, растекается по моим рукам чёрной дымкой и… срабатывает как ультрафиолетовая подсветка. Нить становится видна, и я, вспомнив уроки менталистики, её перехватываю. Только вот не очень понятно, что с ней делать дальше. На подсветке Жутик не останавливается. В фиолетовых оттенках появляется чуть смазанное изображение вдовствующей герцогини. Звуков нет, только картинка. Губы женщины двигаются, и явно, что она что-то говорит.
Проклинает? Вокруг неё разворачивается узор насыщенных фиолетовых линий…
Да что она творит?! Старческий маразм страшная штука. Я ничего не могу сделать и просто дёргаю за нить. Тем удивительнее, что после короткого сопротивления нить проседает, а герцогиня оказывается прямо передо мной, только… бесплотная.
Жутик шарахается.
Впрочем его помощь больше и не нужна, потому что нить лопнула.
Герцогиня, увы, в порядке. Насколько понятие “в порядке” вообще применимо к привидению. Она обводит нас презрительным взглядом, кривит губы. Её зрачки медленно расширяются, и глаза затапливает той самой чернотой, от которой я пыталась избавить Лайса.
– Ирэн, – Лайс ловит мою ладонь и аккуратно сжимает.
– Как низко ты пал, – удручённо вздыхает она. – Какое разочарование. И какое отвратительное бесстыдство.
Сменой формы существования маразм не лечится?
Хотя, помнится, я читала, что призраки – это лишь слепки личности. Что-то вроде посмертной фотографии.
Я очень хочу ответить грубо, но из-за Лайса сдерживаюсь.
К тому же спорить с фотографией глупость чрезвычайная.
– Бабушка, – выдыхает Лайс.
Она переводит взгляд на меня:
– Если бы не ты… Определённо, это ты мешаешь мне завершить историю рода с честью, – в её руке разгорается чёрный сгусток.
Глава 19
И ведь несмотря на безумие вдовствующая герцогиня абсолютно права. Стоит ей сейчас избавиться от меня, и Лайс уступит проклятию, в истории
