благоговением. Аж неловко становится от откровенного неприкрытого восторга, с которым он смотрит на меня. Как на богиню мудрости, не меньше.
Я качаю головой:
– Просто я простолюдинка.
– А? При чём здесь твоё происхождение, Ирэн?
– Аристократы любят всё возвышенно-напыщенное, пафосное. Не удивительно, что магию считают высоким искусством, а не чем-то обыденным. Для меня магия не искусство, а в первую очередь ремесло. Создание артефакта мало отличается от приготовления супа, если честно. Тоже нужно соблюдать рецепт, считать пропорции, следовать инструкции.
– Боги, Ирэн…
– Если в книге написано, что нужны три маленьких картофелины и одна большая морковка, то логично, что на две больших картофелины нужно полторы морковины. Теперь замени картошку на пух золотого феникса….
– Ирэн, – перебивает Лайс.
– М?
– Только ты могла приравнять пух золотого феникса к картошке. Ты… неподражаема.
– Зато мой метод работает. Давай свой артефакт. Я так и не поняла, у тебя бумага и карандаш здесь найдутся? Сейчас мы вместе всё быстро посчитаем и уже через час ты заказ закончишь. Что скажешь?
Лайс, на вид всё ещё оглушённый открытием, вытаскивает из ящика стола пару листов и писчие принадлежности.
– Ирэн, ты… табличку тоже запатентовала? – правильно догадывается он.
Я расплываюсь в широкой улыбке – пусть знает мою меркантильную натуру.
– В процессе, Лайс. Оформляю документы. И поэтому пока я её официально не представлю, никому ни слова. Угу?
– Да, Ирэн. Я сделаю, как ты скажешь. Кажется, в ближайшем будущем деньги магов перетекут в твои карманы?
– Само собой.
Лайс молчит не меньше минуты, только водит кончиками пальцев по моему рукаву, и, кажется, сам не до конца осознаёт свой жест.
– Поразительная способность богатеть, – вздыхает он и переключается на работу.
– Ты преувеличиваешь. Я всего лишь перекладываю чужой опыт на новые реалии, – честно признаюсь я.
Но Лайс со мной не соглашается. Отрицательно мотнув головой, он достаёт из ящика очередной лист. Ну да, вместо пустого спора, в котором мы всё равно каждый останемся при своём, лучше заняться делом. Я выхватываю из его рук карточку с довольно длинным описанием артефакта. Почерк Лайса, а вот сам текст я… узнаю.
Начавший рисовать схему, Лайс отвлекается:
– Ирэн?
– Так ты не просто заказы выполняешь? Ты современная легенда артефакторики мастер Серебрянский?!
– Эм… Да, я работаю под псевдонимом Серебрянский, но я никакая легенда, просто обо мне говорят как о хорошем исполнителе. Подожди, Ирэн. Так это ты заказала?!
– Ага, – рассеянно откликаюсь я. Надо же, Серебрянский… И ни черта не понимает, какую репутацию себе заработал и как её можно… монетизировать. У меня даже была мысль поискать Серебрянского, чтобы понять, почему он берёт за свои услуги неоправданно дёшево и предложить сотрудничество. Теперь не отвертится.
Я уже предвкушаю…
До фена, утюжка и завивочных щипцов в этом мире ешё не додумались и практикуют естественную сушку волос. Я решила от имени Леди-Маски немного расширить горизонты аборигенок, показать им, как прямые волосы превращаются в тугие кудри, а волнистые от природы наоборот становятся идеально прямыми.
И заработать, разумеется.
Сперва видео распаковки и удивление, что пришёл двойной комплект, затем серия демонстраций и, наконец, грандиозный аукцион.
– Признаться, я не совсем понимаю, что именно ты хочешь получить. Зачем такие странные нагреватели? Схему энергетической структуры я рассчитал ещё в академии.
Лайс показывает мне чертёж.
– Теперь поверх допиши ингредиенты, и их приблизительное соотношение.
– Да, – с этой частью Лайс справляется меньше, чем за минуту.
Я киваю:
– А теперь шулерский фокус. Для самых дорогих ингредиентов я указываю точные числа, причём стараюсь брать допустимый минимум, – напротив каждого ингредиента я по памяти указываю его “вес”. – Теперь проводи оси баланса и считай неизвестные.
– М-м-м…
– Звучит сложно, согласна. Смотри на чертёж. Видишь центры тяжести? Видишь, какая часть уравновешивает вторую часть? Можешь мысленно чертёж пополам разделить?
– Да.
– Вот и пиши по схеме. Семь. Внизу или наверху, как тебе удобнее, пометь, что это саламандров камень. Плюс два огненной травы. Можно просто “ог” написать. Плюс “а”. Неизвестные я для удобства записываю буквами. Теперь ставишь равно и по такому же принципу описываешь вторую половину чертежа.
– Готово.
– Теперь смотри, ты мысленно провёл ось вертикально, но можно и горизонтально. Правильно?
– Да.
– Записывай второй вариант. И у тебя получилась система уравнений с двумя неизвестными. Решал когд-нибудь такие?
– Да.
– Тогда вперёд, – хмыкаю я.
С математикой у Лайса полный порядок. Пока я, устроившись на громадном сундуке, беззаботно болтаю ногами, он рассчитывает не только утюжок, но и щипцы с феном.
– Готово.
– Тонкой балансировки не избежать, но вчерне у тебя всё сделано, отмеряешь ингредиенты по весу, а что дальше, ты лучше меня знаешь.
Лайс ныряет в работу, а я… поджимаю ноги под себя, подбираю полы пальто. Мне холодно, и я дышу на окоченевшие пальцы, растираю ладонь о ладонь, и, чуть согревшись, прячу руки в рукава, сворачиваюсь на крышке сундука клубком.
Интересно, как долго снаружи будет бушевать? А ведь у нас ещё портальная арка сломана. Я уверена, что рано или поздно наше с Лайсом исчезновение заметят в Академии, особенно моё. Куда мы делись, установят быстро. Но возможно ли восстановить арку извне? Не исключено, что помощь заставит себя подождать, пока до нас будут добираться по суше или по морю. А есть ли у нас запас еды? За воду я не беспокоюсь – в худшем случае Лайс соберёт магический опреснитель.
Очень холодно…
Температура явно выше ноля, но пробирает почему-то до костей.
Я наблюдаю за работой Лайса, и его спокойная сосредоточенность навевает умиротворение, я впадаю в какое-то сонное оцепенение, из которого меня выдёргивает разгорающийся в теле яростный огонь. Я вскрикиваю от настоящей боли, резко сажусь и вижу перед собой Лайса.
Он удерживает меня за плечи и смотрит со смесью страха и вины.
То, что я приняла за огонь, оказывается бурным потоком магии, текущей от Лайса ко мне, и от меня обратно к Лайсу. Я пытаюсь отстраниться, но Лайс продолжает удерживать меня.
– Ирэн, потерпи. Так надо, – поток становится шире и замедляется.
Магия больше не обжигает, теперь она колет сотней иголок, как бывает, когда нога или рука затекла и начала приходить кровь. Я морщусь от неприятных ощущений, но больше не сопротивляюсь, наоборот, открываюсь и подхватываю поток, чтобы Лайс не гонял магию за двоих.
Из-под потолка пикирует Жутик:
– Ма-а-а! – он бросается мне на шею и закручивается на манер шарфа.
– Что, мой хороший? – я поднимаю руку и… пытаюсь погладить воздух.
– Ты меня напугала, – жалуется он, обвиваясь крепче.
– Ирэн, это моя вина. Я увлёкся и ничего не объяснил, – магия течёт
