Книга Остров - Андрей Алексеевич Кокоулин

— Ты заткнись давай, — посоветовал ему Титаренко.

— Да уж, — сказал Игорь.

Чира оборвал смех.

— А ты че поддакиваешь? — злыми глазами уставился он на Игоря и привстал. — Может, пойдем выйдем?

— Это твое желание?

— Ага.

У Игоря похолодело в животе. Смотреть в глаза Чире было неприятно и жутковато. Чира хоть и был пониже, но комплекцию имел бойцовскую. А Игорь дрался всего один раз, давно, во втором классе.

— Ну, выиграешь — пойдем.

Это вырвалось само. Какой-то мгновенный отблеск острова уколол, цапнул за язык. Сам Игорь ничего такого не хотел. Драться с Чирой! Зачем ему драться с Чирой? Ведь понятно, что ничего хорошего из этого не выйдет. Отрихтует его Чира по самое небалуй. Разукрасит, художник не местный. Но услышали и Титыч, и Ляпа, и Рачкина. Куда теперь деться? Слово, сука, не воробей.

— О-о-о! — воскликнул Чира и от избытка чувств пробарабанил по столу. — Вызов принят!

Титька-Титаренко, гнусный подпевала, собрал карты.

— Что, в игру царских офицеров?

— Можно просто в «дурака», — сказал Игорь.

Шевеление в животе в какой-то момент стало нестерпимым, и ему стало страшно даже выдохнуть. Не хватало еще обгадиться, подумал он в панике. Уж лучше, честно слово, по морде получить, чем обгадиться. Игорь поднял глаза и наткнулся на сочувственную улыбку Рачкиной. Будто она что-то понимала!

— Не, — сказал Титыч, — в «дурака» не интересно. И долго.

— Я тоже посмотрю, — присел на пол у стола Ляпа.

Игорь его в этот момент возненавидел.

— Ленка, сдвинь, — сунул колоду Рачкиной Титыч.

Важный, блин, как три рубля. Рачкина сдвинула. Чира толкнул Игоря в плечо.

— Ну, че, Олень, первый ход берешь или второй?

— Пофиг, — сказал Игорь.

Желудок вдруг успокоился, только подсасывал, словно с голодухи, чего-то там, видимо, молотил вхолостую. Зато жутко захотелось почесаться. Расчесать левую голень, затылок и под лопатками. Попросить что ли Рачкину? У нее — ногти. Нет, откажется.

Титыч брякнул колоду на стол.

— Готово, товарищи офицеры.

— Тогда уж господа, а не товарищи, — сказал Ляпа. — Царские ж офицеры.

— Не важно.

Чира поерзал, похрустел костяшками пальцев, насмешливо посмотрел на Игоря своими придурочными глазами.

— Так че, я первый?

— Тащи, — постарался спокойно ответить Игорь.

— Тащи, — разрешил Титыч.

Чира наклонился к колоде и пальцем сдвинул несколько карт, а затем снял верхнюю и тут же ее перевернул.

— Валет! — объявил Титыч.

Валет был червовый и смотрел куда-то в сторону, словно ему было стыдно. Крупная карта. Нет бы Чире семерку или восьмерку вытянуть! Теперь для выигрыша годятся только дама, король или туз. Из тридцати шести карт в колоде двенадцать карт, получается, старше валета. По статистике из трех попыток одна должна быть удачной.

— Олень!

Титыч поводил перед лицом Игоря ладонью.

— Что?

— Твоя очередь.

— А, ну это… понятно.

Игорь подышал, как спортсмен перед прыжком в воду, а Титыч вернул сдвинутые карты в колоду.

— Тебе перемешать?

— Не.

— Шестерку вытягивай! — крикнул Чира.

— Под руку — западло, — строго сказал Титыч.

— Да я че?

Чира отклонился, стал смотреть издалека, свысока, как гриф-падальщик. Игорь потер палец о палец. Ляпа приблизил лицо к краю стола и лег на него подбородком.

— Не тяни, Лага, — поторопил Титыч.

— Сейчас.

Игорь сдвинул колоду где-то наполовину, вытянул карту и, сказав про себя: «Туз, туз, туз», показал картинкой вверх.

Ляпа присвистнул. Титыч хмыкнул. Рачкина сказала:

— И тут — валет.

Валет был пиковый. Он имел берет, держал в одной руке алебарду, а в другой — рукоять меча. Боевой был валет и смелый. Почти двойник червового, но все же свой.

— Это становится интересно, — произнес Чира.

— Мешаю снова? — спросил Титыч.

— Ну!

Титыч принялся тасовать колоду.

— Не, Олень, это тебя не спасет, — усмехнулся Чира, следя за мелькающими в чужих руках картами. — Все равно по морде получишь.

— Посмотрим, — сказал Игорь.

— Я бы тоже не хотел получить по морде, — сказал вдруг Ляпа.

— К тебе претензий нет, — сказал Чира. — Ты не выпендриваешься.

А я что, выпендриваюсь? — подумал Игорь. Когда я выпендривался? Когда в пинг-понг играть не захотел?

— Все! — Титаренко опустил на стол колоду. — Второй акт Марлезонского балета.

— Снова я? — спросил Чира и, не дожидаясь возражений, сдвинул карты. — Пошла, значит, заруба.

Он открыл восьмерку пик.

— У-у-у! — произнес Ляпа.

— Ну, че, посмотрим, что Олень вытащит, — сказал Чира.

Титыч вновь собрал колоду.

— Прошу!

— Я не против снова вытащить валета, — сказал Игорь.

Он подышал в ладони.

— У каждого уважающего себя царского офицера, — проговорил Ляпа, ни к кому не обращаясь, — должен быть свой ритуал на удачу.

Чира фыркнул.

— Главное, пальцем в заднице не ковырять.

Карты лежали синей, ромбовидной «рубашкой» вверх, но Игорю казалось, что он может, подержав ладонь, угадать, какая карта идет первой, а за ней следующую, и третью, и так до конца. От каждой шло тепло, надо было только разобраться в его форме.

— Олень, давай! — рявкнул Титыч.

Игорь вздрогнул и сбил пальцем большую часть колоды. Осталось едва ли пять карт, и сверху был…

Туз, туз, туз!

— О-о-о! — завопил Ляпа.

— Туз? — с надеждой спросил Игорь и открыл глаза.

Не ясно, как, но вдруг оказалось, что он переворачивал карту, зажмурившись. В общем, здрасте, хрена вам, а не туз. На столе рядом с Чировой восьмеркой пик теперь лежала еще одна восьмерка, только уже крестей.

— Восемь, — с удивлением произнес Титыч. — Они сговорились.

— Восемь! — вскинул руки Чира.

— Это чего, снова ровно? — спросила Рачкина.

— Охренеть!

Ляпа выразил ни больше ни меньше общее мнение.

— Ты че, Олень, — стукнул Игоря в плечо Чира, — за мной повторяешь?

— Ага, повтори сам, если такой умный! — сказал Игорь.

Дверь в подвал грохнула, и в помещение ввалился растрепанный, жующий жвачку Чехов. В одной руке у него был пакет, распираемый пивными банками, а в другой — хохочущая, льнущая к нему Королева.

— О, народ! — сказал Чехов. — Во что играете?

Королева сняла и повесила на вешалку сбоку от тахты бежевый плащик. Под ним обнаружились блузка, сквозь которую просвечивали чашечки лифчика, и короткая джинсовая юбка. Ноги у Ирки были голые — ни чулков, ни колготок. Соблазнительные. Игорь подумал, что если она сядет на диван напротив, то из-под юбки всяко…

— О, и Олень здесь! — воскликнул Чехов.

— Олешек, — сказала, улыбнувшись, Королева.

Игорь помрачнел. Хоть горшком назовите…

Чехов поставил пакет с банками в холодильник в углу, привлек к себе Королеву. Титыч подвинулся, и новоприбывшие плюхнулись на диван.

— Так во что играете?

— Да Чира тут с Лагой поспорил… — сказал Ляпа.

— Ага-ага, — кивнул Чехов.

— Чира Лагу вызвал, а Лага сказал, если выиграешь — ладно, пойдем.