Далси села на козлы и подождала, пока Фиона и Старлайт погрузят в повозку очередные корзины со спелыми овощами.
– Кэл сказал, что нам нужно все отвезти в амбар, – сказала она.
Девушкам не терпелось укрыться от жаркого солнца, и они залезли в повозку.
– Первое, что я сделаю, – полью голову холодной водой, – сказала Фиона, обмахиваясь шляпой. – Я вся горю.
– А ты и вправду горишь, – сказала Клара, со смехом указывая на ярко-рыжие волосы Фионы. – У тебя волосы словно огонь.
Они впервые услышали, что всегда грустная Клара шутит. Это так их удивило, что все рассмеялись.
– Это напоминает мне одну ирландскую песню, – сказала Фиона. – О мальчике, у которого волосы стали рыжими, когда он разжег костер в поле.
– Научишь нас ее петь? – захлопала в ладоши Эмили.
Скоро они уже во весь голос пели смешную песенку под руководством Фионы. Въезжая во двор, они уже хохотали вовсю, придумывая для песни разные нелепые слова.
Сердце Далси переполнялось любовью. Невзирая на трудности, проведенные на острове Джермейнов, дни были самыми счастливыми в ее жизни. Она даже начала верить, что все плохое осталось в прошлом, и решила ничего не рассказывать Кэлу. Зачем ему лишнее бремя? Будущее казалось счастливым и светлым.
Выпив холодной воды из колодца, она вернулась на козлы. Взяв вожжи, Далси взглянула на остальных – они поливали друг друга из ведер.
– Я поеду в конюшню, – сказала она. – А вы, когда закончите, можете помочь мне разгрузить корзины.
Фиона окунула руки и лицо в ведро с водой и со вздохом облегчения сказала:
– Мы скоро.
Далси стегнула лошадей.
В конюшне было прохладно и тихо. Ей понадобилось время, чтобы глаза привыкли к полумраку. Далси спрыгнула на землю – и слишком поздно заметила, что она не одна. Девушка в ужасе замерла. Не успела она шевельнуться, как чьи-то сильные пальцы сомкнулись на ее горле, не давая дышать. Она впилась в них ногтями, но не смогла разжать. Перед глазами у нее прыгали мошки, в ушах стоял странный звон. Но как только ей показалось, что она вот-вот умрет, хватка ослабла. Она стала отчаянно ловить ртом воздух.
В спину ей уткнулось ружейное дуло.
Тишину будто ножом прорезал леденящий голос из прошлого:
– Я говорил, что тебе от меня не убежать. Теперь ты мне заплатишь за все.
Фиона, Старлайт и девочки пошли к конюшне, все еще напевая свою беспечную песенку. Они отдохнули, освежились и были готовы заняться разгрузкой. Распахнув дверь, они оказались в полумраке и, как только глаза привыкли к темноте, стали осматриваться в поисках Далси.
Фиона взглянула вверх.
– Далси, только не говори, что начала без нас.
– Нет, – раздался вдруг голос из ближайшего стойла. – Мы вас поджидали.
И из укрытия вышли несколько оборванных мужчин, ведя перед собой Далси.
– Мы хотели, чтобы все были на нашей пирушке, – сказал один из них, толкнув Далси. Она потеряла равновесие и упала.
Девочки, вскрикнув, подбежали к ней и помогли встать. Мужчины окружили их, нацелив ружья на головы.
Главарь шайки, с грязными светлыми волосами и косматой бородой, был облачен в драный конфедератский мундир. Глаза его пылали ненавистью, граничащей с безумием.
Остальные трое были в лохмотьях, ноги обмотаны тряпками.
– Нашли себе богатого плантатора? – произнес предводитель, взглянув на нагруженную овощами повозку, и подмигнул приятелям. – Зачем нам этот хлев, когда можно поразвлечься в хоромах? Ну, милые дамы, проявите вежливость, пригласите нас в свой новый дом. Мы за вами наблюдаем с тех пор, как приметили лодку, что вы украли. А сегодня, наконец, убедились, что все мужчины ушли в поле. – Глаза у него заблестели. – Нет лучше места, чтобы перезимовать. Избавимся от них от всех, а потом вволю с вами повеселимся. А когда вы нам опостылеете, трупики сбросим в море. Умней не придумаешь!
Девочки безудержно рыдали, Фиона и Далси прижали их к себе, тщетно пытаясь успокоить.
– Тише, Клара, – прошептала Далси. – Призови свою веру. Господь нам поможет.
Главарь ткнул ее ружьем в спину.
– Точно, поможет. Даст нам еду и крышу над головой. Нам это в самый раз. А теперь быстро ведите нас к дому. Кто будет мешкать, убьем на месте.
Далси и Фиона схватили за руки Старлайт и девочек, силой выводя их наружу. Как только они оказались на ярком солнце. Далси проглотила слезы. Нельзя позволять страху парализовать себя. Слишком много людей зависит от нее.
Тетя Бесси подняла голову и потерла онемевшее плечо. Наверно, ей снился сон – она слышала какие-то голоса. Натаниэль спал и время от времени ворочался. Нога у него явно еще болела, но порошок подействовал.
Она встала и прижала руку к пояснице. Должно быть, скоро пойдет дождь. Перед грозой боль всегда обострялась. Выйдя из комнаты, она прошла по коридору и стала спускаться по лестнице. И вдруг услышала незнакомые мужские голоса. Один голос звучал явно разгневанно.
Тетя Бесси остановилась, испытывая противоречивые чувства. Первая ее мысль была о янки, которые однажды уже осквернили эту мирную гавань. Она испугалась, но гнев и возмущение взяли верх над страхом.
Пройдя по коридору, она завернула за угол и увидела женщин и девочек, а за ними – мужчину в серой конфедератской униформе.
Огонь в глазах тети Бесси потух, и она облегченно вздохнула:
– Слава тебе, Господи. Вы южанин. А я уже испугалась, что это – ненавистные янки…
– Заткнись, старая ведьма! Нам нужна еда, да побольше!
Взглянув на плачущих девочек, тетя Бесси выпрямила спину и возмущенно воззрилась на солдата.
– У меня дома не говорят в таком тоне. Вы что, не видите – здесь дети!
– А ты разве не видишь, у кого тут ружье? – Солдат кивнул одному из своих. Тот подошел к тете Бесси и ткнул дуло ружья ей в шею.
Испуганная Далси встала между ними, умоляя:
– Не трогайте ее! Она просто не поняла!
– Я все поняла! – Тетя Бесси стояла с поднятой головой, вне себя от гнева.
– Прошу вас, тетя Бесси. – Далси сделала шаг вперед и почувствовала, как в спину ей уперся холодный металл. Она мягко произнесла: – Садитесь, не спорьте с ними.
– Не спорить? В моем собственном доме? – Продолжая возражать, пожилая женщина позволила подвести себя к креслу с прямой спинкой. Усевшись, она обняла испуганных, дрожащих детей, и ее переполнила тихая ярость. Никто не имеет права так обращаться с невинными детьми! Но она поняла, что необходимо сдержать слова, уже готовые сорваться с языка.
– Так-то лучше. – Пока женщин держали под прицелом, главарь стал рыться на кухне.
