Надев очки, он пояснил:
– Это история о моряке, который потерпел кораблекрушение и определял путь по звездам. Но однажды ночью звезды заволокло тучами, и он безнадежно заблудился. А потом попал на отдаленный…
Старлайт вдруг вскочила и издала пронзительный вопль. Глаза у нее остекленели и не выражали ничего, кроме дикого ужаса.
Фиона стала успокаивать детей, а Далси обняла Старлайт и крепко прижала ее к себе. Наконец девушка вышла из транса и увидела, что все изумленно смотрят на нее. Это происходило уже в который раз, и Старлайт могла бы, как всегда, промолчать, но тут она увидела глубокое огорчение в глазах Дарва, вспомнила о его робких признаниях, о том, как он не спал из-за нее всю ночь.
– Старлайт, я провожу тебя до комнаты, – прошептала Далси.
Девушка покачала головой. Обернувшись к Дарву, она неуверенно произнесла:
– Вы все имеете право знать, почему у меня бывают припадки.
Далси ошеломленно глянула на Фиону. Ирландка удивленно подняла брови, но промолчала. Далси сжала руку Старлайт, чтобы той было легче вести свой страшный рассказ, но девушка отстранилась. Дрожащим от волнения голосом она начала:
– Когда мой отец ушел сражаться, маме, двум моим сестрам и мне пришлось работать в поле вместо него. Помню, он поцеловал нас на прощанье и сказал, что не пройдет и месяца, как война кончится. Больше я его не видела. Потом у меня был день рождения. – Она говорила почти шепотом. – В тот день, когда пришли солдаты, мне исполнилось тринадцать. Мама взяла папино ружье, велела спрятаться в колодце и сказала: «Что бы ты ни услышала – не высовывайся».
Все слушали ее, не дыша. Роберт забыл, что держит в руках поднос. Кэл как вкопанный стоял у окна. Тетя Бесси выпрямилась.
– Я услышала выстрелы и решила, что это мама стреляет в солдат, но потом раздались крики – это были мама и сестры, и я поняла… – Глубоко вздохнув, она заставила себя продолжить: – Крики были слышны весь день. Ночью раздавались только стоны, но я знала, что они еще живы. Потом запахло дымом, небо осветилось огнем, и я поняла, что они подожгли наш домик. Я все плакала, плакала и думала, остались ли там мама и сестры. Наконец я заснула, а когда проснулась, шел дождь, и я не могла определить, день или ночь на дворе. Но потом дождь кончился, и я увидела звезды. Я все ждала, когда мама придет и скажет, что можно выходить, но стояла тишина. Мне было страшно, очень страшно. Я просидела там еще двое суток…
Она примолкла, и все решили, что ее история закончена. Но, к всеобщему удивлению, Старлайт, подняв голову, продолжила:
– Но однажды ночью я услышала, как меня зовет мама. Я вылезла из колодца и нашла… – девушка переменилась в лице, и все поняли, что она увидела, – то, что осталось от мамы и сестер. Маму я узнала вот по этому. – И она показала свой медальон. – Подарок папы на свадьбу. Там внутри – их портреты. – Сцепив руки, Старлайт вперила взгляд в пол. – Я поняла, зачем меня звала мама… А потом увидела солдат. Они направлялись к другому домику, к другим беспомощным женщинам и детям. Я знала, что должна отомстить им, но вместо этого убежала, как трусиха. Бежала до тех пор, пока меня не нашла Далси. Но к тому времени я забыла, как меня зовут, и сказала, что она может называть меня Старлайт. Иногда… иногда я начинаю вспоминать, но потом находит это ужасное чувство, и… когда я прихожу в себя, то ничего не помню, кроме пустоты и света звезд.
По щекам тети Бесси текли слезы. Кэл сжал руку в кулак, чувствуя, как внутри нарастает ярость. Дарв, подойдя к Старлайт, тихо произнес:
– Не надо вспоминать, это слишком больно. Забудьте обо всем.
– Вы разве не понимаете?! – воскликнула она с искаженным от боли лицом. – Я такая трусиха! Я спряталась, а мама и сестры…
Дарв обнял ее и прижал к себе, робко поглаживая по волосам.
– Ваша мама пошла на смерть, зная, что одна из ее дочерей останется в живых. Старлайт, она хотела, чтобы вы жили.
– Но ее голос…
– Она звала вас, чтобы вы вышли из колодца. Но не ради мести, а ради жизни.
Она подняла на него глаза, полные слез.
– Вы, правда, так думаете?
Обхватив ее лицо руками, Дарв тихо произнес:
– Я это знаю. Она направила вас к Далси, а потом – к нашим берегам. Моя мать поступила бы так же.
– Но у меня даже нет имени.
– У вас прекрасное имя. – Он вытер ей слезы, взял за руку и прошептал: – Если хотите, я буду спать в коридоре у вашей двери, чтобы вам не было страшно.
– Правда?
Он подвел Старлайт к лестнице, и все услышали, как он сказал:
– Я все для вас сделаю, Старлайт. Все.
Глава двадцать вторая
Палило солнце, в небе не было ни облачка. Далси отмахивалась своей широкополой шляпой от комаров, но это не помогало. Нахлобучив шляпу на голову, она подняла полную кукурузы корзину и потащила ее к повозке.
В это время появился Кэл с мешком сладкого картофеля через плечо.
– Места больше нет, – объявила Далси.
Положив мешок на землю, он взглянул на изобилие овощей и улыбнулся:
– Судя по всему, голодать нам зимой не придется.
Пошатываясь под корзинами с кукурузой, подошли девочки.
– Вы молодцы, – сказал Кэл, забирая у них корзины.
– Я хочу пить, – пожаловалась Эмили.
– Под повозкой есть кувшин. Девочки с радостью перебрались в тень и стали пить воду.
Заметив у Далси под глазами крута. Кэл коснулся ее щеки:
– Надо было настоять, чтобы ты поспала побольше.
– Насколько я помню, мистер Джермейн, у нас были другие важные дела, – рассмеялась она.
Он улыбнулся, вспомнив об этой ночи. Кэл убеждал себя, что пришел к ней в комнату только затем, чтобы утешить. История Старлайт глубоко его взволновала, и он снова подумал о том, как мало о них знает. Кэл надеялся, что признание подруги побудит Далси рассказать ему собственную историю. Ночью он обращался с ней очень ласково и остался до утра, но она о прошлом не вспоминала. Он твердил себе, что надо потерпеть, дать ей побольше времени, и когда-нибудь все прояснится.
Кэл указал на упряжку:
– Может, ты отвезешь овощи в амбар? Возьмешь с собой Фиону, Старлайт, девочек. Там прохладно – пока разгрузите, жара уже спадет.
Она бодро кивнула.
– Хорошо. Может, захватим сюда Натаниэля?
– Отличная мысль. Должно быть, ему ужасно надоело торчать в четырех стенах.
– Не думаю, – засмеялась Далси. – Твоя тетя так его балует, что он наверняка уже к этому привык.
А тетя Бесси тем более, подумал Кэл, возвращаясь к работе. Он уже боялся, что тетя никогда не обретет счастья, но их незваные гости словно вселили в нее новую жизнь. Она даже принесла Натаниэлю свою коллекцию хрустальных фигурок, это был самоотверженный поступок.
