– Еда! – выкрикнул он, наконец, швырнув остальным индейку и печенье. Те жадно набросились на съестное и сразу все проглотили, даже не распробовав.
– Дай мне пить, – приказал главарь, и Далси повиновалась. Когда ему показалось, что она недостаточно расторопна, он нацелил ружье на тетю Бесси и детей. Трясясь от страха, девушка налила ему кофе. – То-то же, – проворчал он. – Не забывай, кто тут командует.
Все это время Старлайт стояла, вперив взгляд в солнечные зайчики на стене.
– Что с ней? – спросил один из бандитов.
– Наверно, тронутая, – отозвался предводитель.
Тетя Бесси взяла Старлайт за руку и заставила сесть рядом. Девушка неподвижным взглядом смотрела в стену.
Вдруг главарь швырнул чашку об стену, и она разбилась на сотню осколков.
– Хватит с меня этого пойла! – крикнул он. – Хочу виски! – И он стал шарить по ящикам и шкафчикам, кидая на пол мешавшие ему тарелки. От звука бьющейся посуды все морщились, но лицо тети Бесси оставалось бесстрастным – только блеск в глазах выдавал ее волнение.
Тем временем главарь залез в кладовку и стал выкидывать на пол корзинки, банки и бутылки, пока не нашел виски в хрустальном графине. Вернувшись на кухню, он достал четыре стакана и наполнил их до самых краев.
Поймав возмущенный взгляд тети Бесси, он усмехнулся и толкнул бутылку к ней.
– Можешь налить себе, старуха, но только немного. Давно уже мы не баловались таким отменным виски – и таким количеством баб, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Заставляя себя не выказывать отвращения, тетя Бесси налила себе из графина.
– У меня такое чувство, что вы здесь не случайно. Зачем вы нас искали?
Главарь рассмеялся.
– Спроси лучше вот у этой дамочки. Пусть она расскажет, как пристрелила нашего командира.
Рука тети Бесси замерла в воздухе.
– Далси, что он говорит? Ты и вправду убила доблестного офицера-конфедерата?
Девочки снова заплакали. Они так долго хранили эту тайну, и теперь, когда правда вышла наружу, дети, наконец, полностью осознали всю серьезность преступления Далси и своего сообщничества.
Далси заговорила – громко и твердо:
– Да. Я убила их командира. Жалею только о том, что и остальных не пристрелила.
Тут ее голову пронзила острая боль. Вскрикнув, она упала на пол, и тьма поглотила ее.
Натаниэль проснулся и попытался вспомнить, где находится. От снотворного ему всегда казалось, будто он продирается сквозь густые водоросли, подбирается к самой поверхности воды, но не может выплыть – его погребает под собой какая-то липкая масса.
На лбу у него выступил пот. Наверное, все дело в снотворном. Но мальчика вдруг охватила паника. Ему показалось, что он снова в доме у Далси и слышит голоса солдат.
Послышался мужской смех, и его охватила дрожь. Он открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд. Нет, это дом не Далси, а Кэла. Кресло у кровати было пустым. Когда он засыпал, там сидела тетя Бесси – ее веер еще лежал на тумбочке. И только он начал успокаиваться, как послышались мужские голоса, женский крик и взрыв хохота. Натаниэль похолодел.
Ему не показалось – солдаты здесь, в доме Кэла. А кричала Далси.
Мальчик сел, и перед глазами у него все поплыло. Он ухватился за матрац и подождал, пока перестанет кружиться голова. Потом спустил ноги с кровати и с большим трудом встал. Боль оказалась нестерпимой – он упал на пол, но ухватился за кровать, поднялся и медленно направился к двери.
Голоса стали громче, и он понял, что они находятся прямо под ним. Тогда он повернулся и подошел к балконной двери. Выйдя на балкон, посмотрел вниз. Высоко прыгать, но придется. Ради Далси.
Только бы не потерять сознание.
Глава двадцать третья
Тетя Бесси и Фиона отчаянно пытались привести Далси в чувство. Щека у нее распухла, из пореза над глазом сочилась кровь. Они положили ей на лицо мокрые полотенца, и девушка, наконец, очнулась. Выпрямившись в кресле, она немигающим взглядом уставилась на предводителя головорезов.
Тетя Бесси наблюдала, как они огромными количествами поглощают прекрасное, выдержанное виски. Но она осознанно пошла на риск и не стала разбивать графин. Опьянев, они могут ослабить бдительность, и тогда появится шанс их одолеть.
– Я хочу рыжую, – сказал один из бандитов, осушив свой стакан.
Услышав эти слова, Фиона вздрогнула и с ненавистью посмотрела на него.
– Пожалуйста, можешь взять ее себе. – У главаря уже заплетался язык. Он кивнул в сторону Далси. – Я сначала возьму ту, которая убила командира, – но только чтобы отомстить. Вообще-то я охотник до маленьких девочек.
Тетя Бесси прикрыла рот руками, но с ее губ успел сорваться возглас ужаса.
– Что, старуха, удивилась?
Тетя Бесси поднесла к губам стакан и поняла, что у нее дрожит рука. Она сделала глоток обжигающего виски. Чем больше говорил этот человек, тем сильнее становился ее гнев.
– Скажите, а что вас привело в дом к мисс Далси? – небрежно осведомилась она.
– Есть хотелось. Но когда мы увидели, сколько у нее скрывается молодого мяса, то командир предложил остаться подольше и побаловаться. Ведь мы столько лет сражались за свою страну. – И он издевательским тоном добавил: – Соотечественники должны отблагодарить нас за принесенные жертвы.
Тетя Бесси обхватила стакан так крепко, что даже испугалась, как бы он не лопнул. Заставив себя разжать пальцы, она произнесла:
– И что, мисс Трентон отказалась… подчиняться вашим требованиям?
– Эта чертова идиотка нацелила на нас пистолет. Мы подожгли ей дом и весь двор. Думали уже, что наша взяла, но, когда открыли дверь, она пристрелила командира. Теперь-то она нам заплатит за все. – Он ткнул пальцем в Далси и продолжал: – Она знала, что если я ее выдам армии, то ее казнят за убийство офицера-конфедерата. Так почему, черт возьми, я не могу немного позабавиться?!
– Думаю, что ваши товарищи вряд ли одобрили бы то, что вы собираетесь сделать.
В глазах бандита появился недобрый блеск.
– Поверили бы нам, а не ей.
Он наполнил свой стакан и передал графин другим.
– Пейте! – сказал он. – А потом начнется потеха.
Тетя Бесси взглянула на Далси – обессиленную, окровавленную, но готовую защищать тех, кого любит. Господи, как она, должно быть, настрадалась!
– Вы что, не знаете, что война кончилась? Почему вы не вернулись домой?
– Некуда нам возвращаться. Пока воевали, наши дома сгорели, семьи разъехались. Командир сказал: будем стрелять, пока живы.
