Трудно было покидать Тиан Бая, но я сказала себе, что вернусь как можно быстрее. Лучше, если этот сон окончится таким образом, что он поверит во все происходящее, ибо ему придется сжечь какой-нибудь транспорт для меня, и я смогу отправиться на Равнины мертвых. Но возможно, в нашу следующую встречу… Мой разум уже прыгнул вперед и представил иные, менее скромные сценарии. Я вспомнила ощущение его рук на талии, обжигающие губы. И снова подумала о Фэн, начиная понимать, как она могла попусту растратить годы на такую жизнь во снах со своим возлюбленным. Как бы то ни было, мне пришлось очень сильно напрячь волю, чтобы прервать нашу связь. Я сосредоточилась, представляя, что Тиан Бай видит меня в повозке рикши рядом с молчаливой няней. А потом оставила его с мыслью: нужно снова прилечь на раскладушку и уснуть.
Покинув склад, я безо всякой цели побрела по берегу, мысленно постоянно возвращаясь к Тиан Баю. Я злилась на себя, что так и не сумела рассказать, как на самом деле обстоят дела.
Либо я трусиха, либо мои грезы о том, что он мгновенно все поймет, оказались попросту наивными. И все же меня к нему тянуло. Не ясно, любовь ли это, но чувство заставляло меня трепетать от восторга и страха. Интересно, ощущает ли он то же самое и скольких женщин он целовал? Кожа помнила прикосновение его ладоней, скользивших по лопаткам и вверх по шее, и вдруг перед глазами встали три маленькие родинки на бледной шее Изабел Соуза.
Звуки прибоя и крики чаек усилились, когда я пошла через заросли жесткой «соленой травы»[37]. Малаккский пролив выходил на запад, и солнце начало садиться, растекаясь над водой и превращая все в чистейшее сверкающее золото. Несколько гигантских облаков висели в небе, словно зачарованные земли; внизу рыбаки втаскивали свои деревянные лодки на песчаную отмель и развешивали сети на просушку. И тут меня озарило: если я могла проникать во сны Тиан Бая при помощи ниточки, сотворенной из силы моих чувств, значило ли это, что такая же вещь оказалась у Лим Тиан Чина? Я припомнила, что мадам Лим попросила ленту из моих волос в первый визит, однако то была односторонняя связь. Я подумала о том, насколько слабой и нестабильной она всегда казалась, и испытала благодарность за то обстоятельство, что он больше не может меня отыскать.
Внезапно я поняла, что рыбаки уже остались далеко позади. Поблизости виднелась опушка рощи кокосовых пальм, а впереди, там, где песок заканчивался, – темная масса мангровых деревьев, погрузивших корни в соленую воду. За всю жизнь я никогда не была настолько изолированной от людей. Даже бродя по улицам Малакки, я осознавала присутствие других людей, занятых собственными делами.
Теперь до меня дошло, что прочие духи могут появиться с приходом ночи. В джунглях водились тигры-оборотни и другие темные существа, например, кровожадный полон[38] или похожий на кузнечика пелезит – и они могли меня увидеть. Ужас пронзил мое сердце, и я повернула назад, пока небо темнело.
С трудом ковыляя по отмели, я заметила силуэт у края воды. Человек носил широкополую бамбуковую шляпу и одеяние с вышитым серебром подолом. С удивлением я вспомнила – это же молодой мужчина, который консультировался с медиумом до меня, и, если я права, – тот же, кто стоял у дома Лим накануне вечером. С этим человеком связано слишком много совпадений. Осмелев благодаря невидимости, я начала спускаться к дренажной трубе, скользя в осыпающемся песке. Хотя я пребывала в уверенности, что веду себя тихо, он внезапно зашагал прочь в быстром темпе.
Оглядываясь назад, я не нахожу объяснения своим действиям. Мне следовало идти в другую сторону, возможно, вернуться в контору Тиан Бая и схватить позабытую нить. Дурочка! Я должна была попросить его хранить гребень при себе, чтобы я смогла легко отыскать его снова. Эти мысли мчались в голове, точно ящерка в высокой траве, и даже мои ноги, двигаясь точно сами по себе, топали и прыгали следом за мужчиной в бамбуковой шляпе. Он направлялся прочь от берега, к низким мангровым деревьям. Я надеялась, что он не пойдет в чащу, потому что росли деревья в зеленовато-желтой грязи, и корни поднимали их над соленой водой и обеспечивали защитную зону между сушей и морем. Во время одной из детских поездок по провинции я побывала на мангровом болоте и никогда не забуду ни гнилостный запах, ни странные плоды – они, еще находясь на ветке, стремительно отращивали заостренные корешки, так что, когда плод падал наземь, он мгновенно врастал в грязь.
Пока мужчина шагал прочь, я открыто заторопилась следом, будучи уверена, что он меня не замечает. На краю мангровой рощи он остановился. Его голова в своеобразном уборе поворачивалась из стороны в сторону, будто в поисках чего-либо, хотя я до сих пор не разглядела его лица. Чувствуя неловкость на открытой местности, я скользнула в тенистые заросли. Грязь поддерживала мою легкую оболочку, поэтому я могла гулять по поверхности, словно по тонкой корочке.
Поддавшись импульсу, я залезла на дерево. Учитывая невесомость, это получилось удивительно легко, и вскоре я оказалась высоко лежащей на ветви, которая не выдержала бы и обезьяну, и уставилась вниз на незнакомца.
Теперь, имея свободное время для его изучения, я изумилась эксцентричности костюма. За исключением некоторых вещей, заимствованных у жителей Малайзии, большинство местных китайцев носили традиционную одежду с высокими воротничками, хотя, строго говоря, такой наряд вообще не относился к нашей культуре. Отец рассказал мне кое-что из его истории: маньчжуры, северный народ, завоевали Китай и заставили новых подданных облачиться в свою одежду, а заодно принять мужской обычай бритья половины головы и заплетания оставшихся волос в косу. Последовало жестокое сопротивление, поскольку для китайцев брить головы было постыдным делом. Однако публичные казни привели к тому, что старинные одеяния династии Хань исчезли из обихода в Китае.
Мужчина в шляпе носил костюм Хань. Иначе говоря, на нем был халат, запахнутый на груди слева направо и стянутый широким поясом. Под халатом – свободные брюки и башмаки. Я узнала этот наряд, так как видела его в книгах, на картинах и в исторических пьесах. На самом деле в голове возникла мысль: вероятно, он – актер из какой-нибудь бродячей труппы, а если так, то я потратила время впустую.
Солнце погружалось в темневшее море, будто яичный желток, выскальзывающий из скорлупы, и я начала беспокоиться по поводу способности отыскать обратный путь в город. Но если я останусь с незнакомцем, то сумею по крайней мере последовать за ним назад, ведь не захочет же он здесь ночевать. Хорошо, что я не ушла со своего наблюдательного пункта, ибо стоило мне прийти к этому выводу, как послышался громкий хруст.
Ветви ломались под чьими-то ногами, и мне стало дурно от запаха подгоревшей падали – словно кто-то бросил отбросы в жаровню. Я приподняла голову со сложенных рук и уставилась вниз. Не далее чем в десяти шагах стоял бычьеголовый демон. Изумившись, я едва не упала с дерева. Он следил за мной на протяжении всего пути? Но демон не обратил никакого внимания на мое укрытие, и я быстро поняла – он пришел к мужчине, за которым я следила.
