таких конкистадорских, если кто не в курсе – на хрен, на хрен! Поэтому мы ограничились только проверкой результатов этой стычки. Раненых супостатов наши туземные проводники, конечно, разыскали в два счёта – всех троих, но двое из них оказались уже при смерти, так что их и оставалось только добить, чтоб зря не мучились, а вот до третьего, к сожалению, первым из наших добрался Тарх. Мля, грёбаный гладиатор, ни разу не вояка! Решил показать нам, салагам, класс работы мечом по живому мясу! Сперва я ознакомил этруска со своей версией его происхождения и родословной, затем Хренио широко развил и дополнил эту тему, потом ещё и Бенат от себя добавил. На хрена нам, спрашивается, его мясницкий «класс» сдался, когда «язык» говорящий нужен? У кого нам теперь выпытывать, что за хрень тут происходит? Много ли толку с того, что это ходячее чудо, бывший «бог арены», въехав наконец в ситуёвину, самокритично признало себя «Stultus stultorum rex»? Можно подумать, мы и без него об его умственном уровне не догадываемся!
Ещё двое из нападавших оказались убитыми наповал, а пара-тройка «лёгких», выявленных нашими следопытами по следам крови, убежала вместе со здоровыми, и их преследовать даже нашим дикарям представлялось неразумным. Чревато. Вот позже, всем племенем… В общем, «языка» добыть нам оказалось не судьба. Ну, Тарх! Ну дебилоид же вращения, мля! А тут ещё же и война теперь намечается – ведь насчёт «всем племенем» наши гойкомитичи не шутят. У них вообще на такие темы шутить не принято. Это наши с их щитами и доспехами отделались дёшево – двумя «лёгкими», не считая неизбежных в подобных переделках ушибов и ссадин с царапинами, а у дикарей – один «лёгкий» и один труп, и хотя тех больше полегло – дела это не меняет. Напали-то ведь ни с того, ни с сего – так не делается, и спускать этого нельзя!
– Чужой людм охотиться лес – хозяин нападать нет! – поведал нам на ломаном финикийском старший наших туземцев. – Хозяин – выходить и говорить с чужой охотник. Сражаться нет. Чужой охотник делиться с хозяин добыча – оба разойдись довольный…
Васькин, сразу же включив мента, занялся выяснением всех местных обычаев, хоть как-то связанных с нашими обстоятельствами, и я решил довериться профессионалу. Тем более что главная-то странность видна в принципе и так. Первые дротики напавших летели в НАС, а наши туземные спутники пострадали, скорее всего, просто до кучи – из-за того, что оказались в одной компании с нами. Ну и спрашивается, чем это мы успели ТАК насолить кому-то из дикарей, если за город поохотиться выбрались вообще впервые, да и браконьерство в чужих угодьях, как выясняется, здесь ещё не повод для крутых разборок. Вышли бы из кустов, предъявили бы свои права – что мы, отказались бы отдать им часть мяса? Больше мы вроде ничего ещё натворить не успели. Мля, одни загадки!
Загадок прибавилось, когда испанец выяснил всё, что сумел. Оказалось, что и браконьерство нам инкриминировать ну никак не получалось – лес принадлежал племени наших проводников. И раз мы здесь не сами по себе, а с ними – значит, охотимся законно. А вот те, напавшие, племенную принадлежность которых наши чингачгуки определили с ходу, как раз на птичьих правах в этом лесу находились – их племя обитало значительно северо-западнее. И вражды ведь с ними у племени наших туземцев не было, что самое-то интересное – нормальные соседские отношения. Всё страньше и страньше…
Потом старший гойкомитич ещё что-то Хренио повтолковывал, показывая ему трофейные дротики и свои, отчего у нашего мента вообще глаза полезли на лоб.
– Я не понял, о чём он, – развёл руками Васкес. – Говорит, будто таким оружием никто не воюет, а я не вижу разницы – наконечники каменные и там, и там…
– Дай-ка мне взглянуть, – заинтересовался я. Может, я и не понимаю ни хрена в криминалистике, но древней историей, в том числе и так называемой первобытной, в своё время интересоваться доводилось. Мало ли, вдруг соображу чего?
– Охота, война – такой дротик не возьми! – тут же принялся объяснять уже мне индеец, указывая пальцем на трофейный дротик с длинным и тщательно обработанным наконечником. – Ценный, сломался – жалко. Такой – на праздник возьми и другой люди покажи. А охота или война – вот такой возьми, – он указал на свой, наконечник которого был гораздо короче и обработан грубее. – Сломался – другой сделай, камень много.
Камень, на мой взгляд, у обоих наконечников был один и тот же – ага, здорово смахивающий на кремень, так что дело тут, надо думать, не в сорте. В размерах, что ли? Я прикинул на пальцах длину «ценного» наконечника…
– Длинный – большой камень надо. Большой камень – мало, он очень ценный, – подтвердил мою догадку туземный старшой. – На война или охота такой не возьми – вот такой возьми.
– Понял, благодарю тебя, – кивнув индейцу, я обернулся к менту. – Длину этого наконечника видишь? Пластину-полуфабрикат откалывают от большого призматического нуклеуса. Чем длиннее пластина – тем выше нуклеус на неё нужен. Такие здоровенные каменюки за тысячи лет, считай, почти все повыработали, и найти такую – редкая удача. Изделия из неё – считай, предмет роскоши, а сломать – как два пальца обоссать. Поэтому на дело мелкие идут – как он на своих дротиках показывает…
– Тогда как это понимать? – наморщил лоб испанец. – Абсурд какой-то! Надо бы взглянуть на остальное оружие убитых…
Осмотр оружия вражьих трупов поверг нас в ещё большее недоумение. Среди дротиков преобладали ценные, то бишь с длинными наконечниками, в то время как копья для рукопашки все были у них оснащены практичными короткими, нашего проводника не удивившими. Получалось, что при экономии на предметах длительного пользования наши противники вздумали вдруг совершенно спокойно транжирить на хрен редкие и дорогие расходники. А ведь по уму-то должно бы быть с точностью до наоборот. В натуре абсурд! Может быть, эти красножопые и сдвинуты по сравнению с нами по фазе, но не настолько же, в натуре! Тем более что вот он, точно такой же местный чингачгук, как и те – и точно так же удивляется увиденному.
– Или я совсем дурак, или это смахивает на показуху, – предположил я.
– А смысл? Не дороговато ли для них?
– Должна быть веская причина, оправдывающая такие затраты. Но прикинь сам, чего получается – на фанатичных смертников типа шахидов они сильно похожи? Значит, гибнуть и оставлять нам своих убитых они не собирались. Тогда, если бы всё
