Нейлан кивнула им и поспешила в мастерскую, надеясь, что женщина не станет сплетничать. Хоть и не о чем было сплетничать.
Юна устроилась у порога, чтобы видеть и главную комнату, и мастерскую. Она вытащила книжку из мешка на поясе и начала читать.
— Заред? — позвала Нейлан.
Он выглянул из-за шторы и усмехнулся.
— Я не был уверен, что ты придешь.
Она пожала плечами и сцепила руки.
— Ты — моя лучшая надежда узнать, как помочь… — она замолчала, не сказав о сестрах.
Он пронзил ее взглядом и раздвинул шторы.
— Все хорошо. Я никому не скажу, — он взглянул на Юну и понизил голос. — Я знаю, что ты на все готова ради семьи, и я слышал, что вы пережили. Я бы тоже так делал в твоей ситуации.
Она глубоко дышала, опустила руки и прошла к нему в маленькую мастерскую. Она правильно поступила, решив прийти к нему.
Место было тем же, но разные ткани были рассыпаны вокруг, новые рисунки лежали на столе. Манекены были сдвинуты. Казалось, тут творились чары.
Он занялся у маленького камина в углу, а потом вернулся с двумя чашками чая, опустил их на стол, подвинул ткань и корзинку черных перьев. Они сели на стулья по краям, как в тот раз.
— С чего начнем? — спросила она.
— Ну… — Заред опустил чашку, сделав глоток. — Думаю, я могу рассказать тебе, что я делал. Может, это поможет тебе понять, знаю ли я что-нибудь полезное.
Она кивнула, чтобы он продолжал. Она получит всю информацию, какую сможет.
Он покрутил чашку.
— Я использую чары, например, чтобы смешать ткань с другими материалами и веществами, чтобы создать что-то новое, как твое голубое платье прошлой ночью.
Это звучало довольно невинно.
— Я могу еще, так сказать, «убедить» одежду подойти к телу хозяина, когда ее надевают, если она уже близка по размеру, — его глаза загорелись. — Я могу заканчивать дизайны за четверть времени, которое ушло бы у команды швей. Меня останавливает от создания всего, что я хочу, только мое воображение. И, конечно, деньги на материалы.
С сестрами, которые любили рисовать и создавать, Нейлан понимала его восторг от возможности творить так, как он никогда не ожидал.
— Ты создавал красивые платья.
Он просиял.
— Я впервые смог создавать без пределов и именно то, чем горжусь.
Она сжала чашку, тепло пропитало ее замерзшие пальцы.
— Я не понимаю только, где ты этому научился.
Ярроу говорил, что волшебники учили только их учеников, и магию нигде не записывали. Никогда.
Но Ярроу не знал всего, или он знал бы о нитях.
Заред постучал по чашке.
— Помнишь принцессу, для которой я делал свадебное платье?
Она кивнула, проглотив ком в горле. Сисси.
— У нее были идеи насчет того, каким должен быть ее гардероб, но она не могла найти того, кому хватило бы навыков делать так, как ей нужно, или желания учиться. И у нее не было времени делать это самостоятельно, ведь она получила новые обязанности. Когда она узнала, что я хотел делать для нее платья, она показала мне все, что нужно знать. Только необходимое.
Нейлан проглотила чай, но казалось, что он выльется обратно. Заред не заметил ее дискомфорт.
— Я не хотел учить магию. Я просто хотел развить свой талант, надеясь, что стану однажды мастером.
В этом не было вреда.
— Когда она представила моему наставнику, все изменилось.
— Твой наставник… коллекционер? — он не называл имя мужчины.
Заред улыбнулся и коснулся кулона на шее.
— С его опытом и моими новыми навыками я смог создавать платья, достойные настоящей принцессы.
Наставник знал о… навыках… которым научила его Сисси?
— Откуда ты знаешь, что можно доверять тому, что научила та принцесса? — Сисси и не была волшебницей — если верить Гвен — и она не была адекватной. Чудо, что Заред узнал от нее что-то полезное.
— Она порой не в настроении, и я не знаю, как она использовала свои знания, но то, чему она меня научила, хорошее. Магию портят те, кто ее использует.
Нейлан пыталась отогнать недоверие к Сисси. Заред узнал о магии от нее, и Нейлан ничего не могла с этим поделать. Если Сисси узнала об этом, то это было от Идриса, вырастившего ее. Мужчина создал подземный сад и запер там Тариуса на всю жизнь, окружил Мазереон невидимым барьером, а его проклятие все еще держалось на Кеире. Если кто и знал о магии, то это он… и Нейлан хотела узнать, чтобы ее сестрам не пришлось иметь дела с таким, как он.
Как и говорил папа: «Нужно понимать врагов, как и понимать друзей».
Она допила чай. Заред наполнил ее чашку, не мешая ей думать в тишине.
Она снова обожгла язык и спросила:
— Что ты знаешь о нитях и распутывании чар? Можешь научить меня видеть их? — может, если она научится и отточит навыки, она сможет расплести проклятие Кеира, не беспокоя Грэм.
Заред нахмурился и покачал головой.
Она поджала губы. Он не знал о них, но не страшно. Любой, кто смог научиться плести нити магии, мог их распутать, если знал, что так можно. Да? Она топала ногой по полу. Она многое не знала. Почти все. Но была близка к тому, что так долго хотела.
Она сделала глоток чая, давая Зареду собраться с мыслями. Объяснить это было непросто, как и обсуждать это, особенно, когда многие затихали, когда речь заходила о магии.
Он склонился ближе.
— Я могу тебе многое показать, Нейлан, но только если ты этого на самом деле хочешь.
Если? Она прибыла из Итурии, надеясь узнать ответы у Грэм, которая молчала почти как Ярроу.
— Конечно, я этого хочу! Заред, я знаю, что то, что мы делаем, что обсуждаем, запрещено. Я рискую неодобрением всей семьи.
— Я люблю твою семью. Тебе, должно быть, сложно.
Она изучала выражение его лица. Печаль затмила его восторг. Он не мог так говорить о семье. Ему было одиноко, и он старался привлечь внимание, но его талант не признавали.
— Я делаю это ради них, — сказала я.
Он вздохнул.
— Даже не знаю, будет ли полезным то, что я покажу.
— Все лучше, чем ничего. Я не могу позволять тем, о ком я забочусь, страдать. Мне нужно что-то делать.
Он отодвинул их чашки и сжал ее ладони.
— Если хочешь учиться, делай, как я скажу. Почти не больно, и ты не заметишь, когда это сделаешь.
— О чем ты?
Он говорил тихо, словно с лошадью, которая могла убежать.
— Тебе нужно сделать татуировку.
