тоже получили расчёт.
— Ты меня не знаешь! Но я был на процессе, где тебя судили, — протараторил игрок, глядя на меня восторженными глазами.
— Тебя судили? — удивлённо протянула Тила, услышав слова болтливого гнома.
— Ага, — подтвердил тот, кивнув головой в стальном остроконечном шлеме. — Рей после того суда получил прозвище Избежавший Ада, а до этого его звали — Победитель Баль-Дура. У нас в предыдущей локации проснулся злой чародей, а Рей и Искра помножили его на ноль. Их тогда награждал сам глава города.
— А у нас ни-и-кто не просыпался, — проблеял сатир, печально глянув на гнома, у которого вместо языка было помело.
— И у меня. И у меня, — вторили ему дриада и эльф.
А гном гордо подбоченился и снисходительно проронил, махнув рукой:
— Хех… повезло вам. Грозный был противник. Видимо, в наш Иерихон попадали только потенциально очень хорошие игроки, раз там проснулся сам Баль-Дур.
— Это случайность, что именно у вас очнулся чародей, — недовольно бросила Тила, уязвлённо дёрнув щекой, а потом посмотрела на меня и желчно протянула: — А ты, значит, был знаменитостью в первой локации? Вот откуда у тебя все эти шмотки и питомец.
— Ага, знаменитость, почти как Моргенштерн, — промычал я, наградив гнома сумрачным взглядом и слыша в голове два голоса. Один кричал: дай ему по морде! А другой орал: кирпичом, кирпичом!
Глава 15
Леопольдыч посмотрел на гнома, а потом перевёл взор на меня и полюбопытствовал, пригладив волосы:
— А кто такая Искра? Твоя боевая подруга?
— Угу. Я люблю её так же сильно, как русалок, — саркастически выдал я, начиная уставать от этого разговора.
— Так их же не существует! — удивился эльф, выгнув брови дугой.
— Вот именно, — усмехнулся я одной стороной рта.
— А я, кстати, слышал, что Искра ушла с кланом Астарот к башне Урсулы, — вдруг выдал гном.
— Эта та башня, которая за тре-э-эугольником?! — ахнул сатир, выпучив козлиные глаза.
— Ага, — с явным удовольствием подтвердил словоохотливый гном. — Там монстров больше, чем блох у бездомной собаки. Но Искру подобными опасностями не испугать — гром, а не баба.
— Да что ты говоришь, — процедила дриада, сложив руки на груди. — Ты вообще куда шёл, коротышка? Вот и вали.
— Э-э-э, дамочка, придержи коней, — набычился гном, явно не ожидавший такого спича.
— Вали-вали, мелкий, — прорычала Тила, у которой чуть ли не пар из ушей повалил.
— Да ты чего обзываешься? — обиделся игрок, неспешно двинувшись прочь. — Ты меня так называешь только потому, что не знаешь сколько я зарабатываю, а как узнаешь, то будешь обзывать нищим. Ах-ха-ха.
Гном громко загоготал, а затем кивнул мне головой и слился с жидким потоком прохожих.
После его ухода сатир попросил, умоляюще посмотрев на меня:
— Расскаже-э-эшь о своих приключениях?
— В таверне, — решительно бросил я, подумав, что на дворе уже глубокий вечер, почти ночь, а значит, все свои многочисленные дела придётся отложить до завтра. Но хорошо хоть я уже напал на след Искры. И если я захочу продолжить искать встречи с ней, то мне надо будет заглянуть на базу клана Астарот.
Пока же я вопросительно посмотрел на Пашку, а тот призывно махнул рукой и направился в таверну. Мы преодолели несколько узких улочек, встретив одного нищего, который выскочил из покосившегося дома и потряс у меня перед носом чашкой с деньгами, словно хвастался своим достатком, а потом миновали его и прибыли к трёхэтажному дому из нарочито грубо обработанных камней. Входная дверь была под стать строению — мощная, из сплошного железного листа с клёпками. А над ней покачивалась вывеска «Крепость». Да, действительно, название весьма подходит.
Мы проникли внутрь, оказавшись в просторном зале, где пахло углем, горящем в большом камине, а за металлическими столами сидело шестеро игроков. Они вяло посмотрели на нас, а потом опять уткнулись в свои жестяные тарелки. Хозяин же сам подошёл к нам и предложил на выбор любой из пустующих столов и с намёком добавил, что у него есть три свободные комнаты. Мы перебросились несколькими репликами и сняли на одну ночь все три, решив, что я и дриада будем спать в отдельных комнатах, а сатир и эльф — в одной. Последнему данный факт не понравился, но он не стал ворчать. На этом и порешили.
Ну а дальше наш квартет разместился за столом и заказал еду. Её довольно быстро принесли и мы принялся молча насыщаться. Всё были голодными как волки. Я жадно вкушал мясо и пил красное вино, подсчитывая в уме траты: комната стоила пять серебряных монет, а ужин — семь. Охренеть, конечно, тут цены на еду. Но деваться мне некуда, вот и приходилось платить. Эх, хорошо бы куда-нибудь вложить деньги и получить большой барыш. Может быть в водку? Там сорок процентов. Я весело усмехнулся.
Вскоре Тила насмешливо проговорила, глянув на Лео, который довольно откинулся на спинку стула, съев большую порцию жирного мяса:
— Ты знаешь, что жирная еда сокращает продолжительность жизни?
— Да? — промычал тот, а потом задумчиво нахмурил лоб, по очереди загнул пальцы и весело выдал: — Ну, если посчитать, сколько мне удалось съесть жирного, то я должен был умереть в восемнадцатом веке.
Дриада окинула улыбающегося парня уничижительным взором, а потом перевела взгляд на меня и сухо проронила:
— Ты обещал рассказать о своих приключениях…
— Ну, слушайте… — выдохнул я и поведал им о битве с Баль-Дуром и суде.
Во время моего скупого на подробности рассказа я обратил внимание на то, что Тила каждый раз морщилась, когда в повествовании возникала Искра. Ей явно были не по нраву её дела и тот восторг, который ведьма вызывала у эльфа. У того аж глаза загорались, когда я рассказывал о своей подруге. Меня весьма позабавила такая реакция дриады, и я стал сознательно преподносить Искру с лучшей стороны.
И под конец моего монолога, когда я немного взгрустнул, вспомнив, что Искра ушла в закат с тем красавчиком, у дриады при упоминании ника ведьмы уже глаз дёргался, а потом она резко выплюнула:
— Какая-то мужичка эта Искра! Нет в ней никакой женственности.
— А мне она понравилась, — светло улыбнулся Леопольдыч.
— Да тебе мужики только и нравятся, —
