тогда, когда он еще ходил?
— Ну…
— Что «ну»?
— Он и сейчас ходит, если ему очень нужно.
— Гонишь!
— Серьезно. С палочкой, конечно, и очень тяжело, но ходит. Но ему редко бывает нужно с тех пор, как он решил обособиться ото всех и жить отшельником в своем доме.
— Слушай, я здесь уже сколько, больше трех месяцев, и не просек эту его фишку!
— Это неудивительно. Он и от меня это скрывает.
— Дружище, ты мог мне об этом раньше сказать.
— Ты не спрашивал. Да и какая тебе польза от этой информации?
— И правда… — решил Синиша и похлопал Тонино по плечу. — Идем, посмотрим, что за цирк там будет.
Торжественная процессия ушла от них на пятьдесят шагов, а еще на пятьдесят шагов от них отставал Барзи.
— Ты не обращался к доктору по поводу своих периодических блокад? — начал поверенный тему, которой до этого старался избегать.
— А ты знаешь на Вториче какого-нибудь специалиста, который занимается такими случаями? — задал Тонино встречный вопрос. — Я один раз спрашивал об этом Муону, она мне сказала, что у них это воспринимается как божье благословение и люди с такой проблемой считаются чуть ли не святыми. Меня это устраивает.
* * *
— Энд файнэлли… Сай… Сайниса Мэс… Мэснджек! Сайниса Мэснджек! — прочитал Фьердо Квасиножич имя на последнем пакете. Близился полдень, итальянцы уже наверняка привязали свои глиссеры на другой стороне Адриатического моря, а Фьердо в третичском порту заканчивал раздачу островитянам подарков от себя и от Бонино. Каждый дом получил по одному идентичному пакету, не больше коробки из-под обуви.
— Нью инверта! Ту кило вотс! — с помпой представил Фьердо их содержимое.
— Инвертор, ключевой компонент солнечной батареи, — объяснил Тонино Синише. — Переводит постоянный ток на 24 вольта в переменный на 220. Их производит фабрика Бонино. Этот очень мощный — два киловатта — наверное, последняя модель.
— Ты в этом что-то понимаешь?
— Нет, просто пересказываю тебе то, что мне говорили миллион раз. Большинство третичан несколько лет перед выходом на пенсию, когда им стало не хватать сил для работы в шахтах, провели на фабрике, собирая эти инверторы.
Не то чтобы третичанам не понравился подарок Бонино и Фьердо, но на их лицах не наблюдалось ни капли энтузиазма. Они были обеспокоены другим. Несколько десятков коробок с инверторами, плюс Фьердо и его свита с их багажом — это заняло все свободное пространство обоих еженедельных и третьего, дополнительного, глиссеров. Из-за этого сегодня не был доставлен ни один из заказов с прошлой недели. Мука, сахар, соль, кофе, соки, воды, туалетная бумага, пиво… Из-за приезда Фьердо и подарков Бонино за всем этим придется внимательно следить и экономить до следующей пятницы. Как назло, итальянцы отказались принимать у Барзи новые заказы, а вместо этого просто пролонгировали предыдущие до следующей недели. Синише чудом удалось затолкать на глиссер бесполезный музыкальный центр и объяснить, что ему нужны обычное радио и проклятые кабели для ресивера, а не домашний кинотеатр. Единственным обитателем Третича, который получил свой заказ, оказался Селим Ферхатович: ему один из четверых мафиози передал тонкий конверт.
— Снова провод, да? — спросил у него Синиша, когда они следили за окончанием раздачи подарков и ждали какого-нибудь сигнала расходиться.
— Не, братан, эт картчки.
— Чего?
— Картчки, взломанные картчки для спутника, щтоб я мог смотреть тэвэ.
— Ой, блин! Я про карточки вообще думать забыл!
— Да и фиг с ними, в следуйщи раз придут, с радио и кабелями, хе-хе-хе…
В этот момент Фьердо позвал первый раз:
— Сайниса Мэснджек!
Он еще раз посмотрел на подпись, потом на конверт, показал их своему сыну, который все это время стоял рядом с ним, и нервно повторил:
— Сайниса Мэснджек! Ху зэ хэлл из…
— Братан, он тя позвал!
— А?
— Тебя, грю, зовет!
— Не трынди…
— Повери! Повери! — послышались голоса из толпы. Синиша огляделся и увидел, что с десяток людей, включая Тонино, указывают ему в сторону Фьердо.
Он нерешительно двинулся вперед, а потом быстрым шагом направился к уставшему репатрианту. Его посылка оказалась не такой, как у всех остальных: большой конверт с его четко и правильно напечатанным именем.
— Энд ю а?
— Синиша Месняк, поверенный правительства Республики Хорватии на острове Третич.
Фьердо хлопнул себя по лбу ладонью.
— Оф кос ю а! Повери! Хиа ит из… — сказал он и протянул ему толстый конверт, весивший не меньше четверти килограмма.
* * *
Уважаемый поверенный Правительства Республики Хорватии на острове Третич,
г-н Синиша Месняк!
Для меня большая честь и удовольствие обратиться к Вам, пусть в такой форме, раз у нас нет возможности контактировать напрямую. До меня о Вас доходят многочисленные добрые слова, характеризующие Вас лучше, чем кого бы то ни было из Ваших предшественников на данной ответственной, можно сказать, дипломатической должности. Третич, в чем Вы, разумеется, и сами имели возможность убедиться, — не совсем обычный остров. К сожалению, наступили времена, когда продолжать привычную жизнь на нем стало невозможно, и если бы не любовь самих его жителей, вынужденных эмигрировать, если бы не наши совместные старания, то сегодня на нем не было бы ничего и никого, кроме разве что моего старого твердолобого друга и родственника Тонино Смеральдича и его преданного сына — чрезвычайно трудолюбивого и достойного молодого человека, с которым я не имел удовольствия познакомиться лично.
С моей скромной помощью Третич превратился в своеобразный дом престарелых, единственный на свете, чьи подопечные могут, как того требует процесс старения, вернуться в детство.
С другой стороны, я отлично понимаю желание молодого и столь долгожданного хорватского государства распространить власть и законы на каждой части своей территории, и я Вас в этом полностью поддерживаю. Именно Вас, потому как Вы, насколько мне известно, — первый поверенный правительства, который не делает третичанам зла, не провоцирует разделы и споры, раздоры и перепалки. Я уверен, что Вы, своей уже доказанной мудростью, сумеете найти способ, как выполнить вверенное Вам задание ко всеобщему удовлетворению. От души передаю Вам привет и обещание любого вида помощи от меня лично в дальнейшей работе на благо Третича.
Искренне Ваш,
Бонино Смеральдич
P.S. Прилагаю к письму небольшой персональный знак внимания.
* * *
— Чудесно, — сказал Тонино, прочитав письмо вслух и кладя его на стол.
— Восхитительно, — добавил саркастически Синиша. — Насколько я понимаю, товарищ Тито хвалит меня и лижет мне задницу только за то, что я вообще ничего не сделал. Его полностью устроит, если ничего не изменится, как это устраивает всех вас, чтоб вас… Всем этим несчастным людям до меня он стопудово писал ту же
