так?
Я медленно качаю головой.
— Нет.
— Почему ты выглядишь шокированной? — Он поднимает руку к моей шее. — Что-то вызвало воспоминания?
Я снова качаю головой и, приподнявшись на цыпочки, запечатлеваю нежный поцелуй на его губах.
— Спасибо, Николай. — Мои глаза встречаются с его. — Спасибо, что знаешь, что мне нужно.
Его губы изгибаются в горячей ухмылке.
— Пойдем, у меня для тебя сюрприз.
Он берет меня за руку и ведет мимо кухни. Мы заходим в комнату, и мои губы приоткрываются.
Здесь стоят три мольберта, на каждом — холст разного размера. На верстаке аккуратно разложены масляные краски и кисти, какие только можно вообразить. Французские двери открыты, и легкий ветерок доносит из леса свежий аромат природы.
— Это твоя комната. — Николай отпускает мою руку. — Думаю, мама собрала все, что тебе нужно, но дай мне знать, если мы что-то упустили.
Подняв руку, чтобы прикрыть свой дрожащий рот, я подхожу ближе и провожу другой рукой по холстам и тюбикам с красками.
Господи. Это мечта, ставшая явью.
Глава 29
Николай
Видя эмоции, мелькающие на лице Эбигейл, мне кажется, что я совершил чудо.
Внезапно она разворачивается и бросается ко мне. Уткнувшись мне в грудь, она сжимает ладонями мою челюсть, а затем прижимается своим ртом к моему.
Она целует меня уже второй раз, но на этот раз ее язык скользит по моей нижней губе. Я приоткрываю губы и позволяю ей провести своим языком по моему.
Господи.
Наконец-то попробовав ее вкус после долгого времени, мое тело содрогается.
Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, когда она углубляет поцелуй, и мне требуется каждая унция моей силы, чтобы дать ей полный контроль, который я ей обещал.
Эбигейл целует меня до потери сознания, наше дыхание учащается, зубы впиваются друг в друга, языки массируют и пробуют на вкус.
Я возбуждаюсь со скоростью света, держа руки к бокам, дабы не прижать ее к себе, чтобы она могла почувствовать, как чертовски сильно я ее хочу.
Поцелуй замедляется, и она отстраняется, ее глаза встречаются с моими.
— Я уже говорила тебе, как сильно тебя ценю?
Усмехнувшись, я бормочу:
— Нет.
На ее лице расплывается прекрасная улыбка, которую я не видел уже давно.
— Ты — воплощенная мечта, Николай.
Мой взгляд смягчается.
— Ты счастлива, любовь моя?
Она, не колеблясь, кивает.
— Все благодаря тебе.
Я провожу костяшками пальцев по ее щеке.
— Я собираюсь принять душ и распаковать вещи.
— Мне, наверное, тоже стоит освежиться.
Взяв ее за руку и переплетя наши пальцы, я веду ее в свою спальню, наслаждаясь ее реакцией на мой дом.
Скоро это будет наш дом.
Когда мы входим в главную спальню, я освобождаю ее руку. Подхватив ее багаж, я несу его в гардеробную.
— Не беспокойся о моих вещах. Я привыкла жить на чемоданах, — говорит Эбигейл.
Я качаю головой.
— Черт возьми, нет. Положи свою одежду рядом с моей.
Я хочу видеть ее вещи повсюду. Я хочу знать, что она здесь.
Оставив ее распаковывать вещи, я направляюсь в ванную. Двери, отделяющей ванную от спальни, нет, и до сегодняшнего дня это никогда не было проблемой. Не желая нервировать Эбигейл тем, что она увидит меня голым, я кричу:
— Я иду в душ, детка.
— Хорошо, — отвечает она.
Я снимаю боевую форму, радуясь, что мне не придется надевать ее снова. Я скучаю по своим костюмам.
Открыв краны, я жду, пока вода нагреется, и только после этого захожу в душ, который достаточно велик для группы людей.
Когда я начинаю мыться, я чувствую, как меняется воздух. Краем глаза я замечаю Эбигейл, которая медленно продвигается вперед. Она крепко сжимает свою косметичку и пристально смотрит на меня.
— Что ты хочешь на ужин? — спрашиваю я, чтобы поддержать разговор и сосредоточить ее внимание на мне.
— Все, что ты захочешь, — отвечает она мягким и осторожным тоном.
Зная, что это чертовски важный момент, я поворачиваюсь к ней лицом, пока мою голову.
— Погода хорошая. Я могу приготовить несколько стейков на гриле.
Ее взгляд пробегает по моему телу, прежде чем остановиться на моем лице, затем она выдыхает:
— Звучит заманчиво.
Снова ее взгляд опускается на мой таз, затем на пресс и на грудь.
— Как ты держишься? — Спрашиваю я.
— На удивление хорошо, — признается она.
Закончив смывать гель с волос и тела, я спрашиваю:
— Да? Никаких триггеров?
Она качает головой.
— Я думала, что почувствую… отвращение.
Слава богу, я не произвожу на нее такого эффекта.
— По одной победе за раз, детка. Я горжусь тобой, — говорю я, закрыв краны и выходя из душа. Я беру полотенце и вытираюсь, прежде чем поцеловать ее в лоб. — Освежись, пока я все приготовлю к ужину.
Я подхожу к шкафу и не торопясь надеваю свой любимый темно-серый костюм, и рубашку с длинным рукавом. Я оставляю три верхние пуговицы расстегнутыми, затем просовываю ноги в туфли.
Проводя пальцами по влажным волосам, я направляюсь к двери и, проходя мимо ванной, замечаю обнаженное тело Эбигейл прямо перед тем, как она нырнет в душ.
Господи, ее тело такое же горячее, каким я его помню. Ее изгибы не такие округлые, но я позабочусь об этом на этой неделе.
Продолжай идти.
Просто продолжай, блять, идти, Ветров!
Я поправляю свой стояк, сжимая его, что приносит некоторое облегчение.
Она должна быть в душе минут десять, не меньше.
Возвращаясь в гардероб, я останавливаюсь у ее открытой сумки. Нахожу одни из ее кружевных трусиков и подношу к носу, одновременно расстегивая молнию.
Блять, ее сиськи такие упругие, соски твердые, словно напрашиваются в мой рот.
Я вытаскиваю свой болезненный стояк и сжимаю его в кулаке, вызывая в памяти образ обнаженной Эбигейл, распростертой передо мной. То, как она выглядела, когда я приподнял ее задницу и вошел в нее в первый раз.
Как она брала каждый дюйм меня.
Мои пальцы массируют твердую сталь.
Я помню эротические звуки, которые она издавала, когда я входил в нее, и то, как чертовски горячо было наблюдать за тем, как я проникаю в нее.
Мой кулак движется быстрее, моя задница сжимается от нарастающего во мне напряжения. Я прикрываю набухшую головку своего члена ее трусиками прямо перед тем, как меня охватывает удовольствие.
Блять-блять-блять.
Наблюдая, как я кончаю на кружево, я сжимаю челюсти, чтобы не издать ни звука. Тяжело дыша через нос, остатки экстаза улетучиваются, и я быстро убираю беспорядок.
Я слышу, как выключается душ, и засовываю трусики Эбигейл в корзину для белья. Я постираю их,