и не мечтай!
– Я хочу от тебя, Аматтея, понимания,– ответила ассирийка.
– Понимания? В чём? Ха! Ха-ха! Ты хочешь, чтобы я тебя пожалела? А я тебя не хочу жалеть! Не хо-очу!
– Мне этого не надо,– уже устало произнесла Хилина. Ей не хотелось продолжать ругаться и выяснять отношения. Она пришла ведь к лидийке не для этого. У неё были совсем другие планы.
– Тогда в чём я должна тебя понимать?– переспросила Аматтея.
– Я хочу от тебя понимания в том…в том…
– Да в чём? Ну-у-у?
– В том, что я делаю. Вернее, в том, – поправилась Хилина, – что собираюсь скоро сделать. – Хилина тяжело вздохнула, и после долгого молчания, продолжила: – Я уже завтра покидаю Дильмун.
– Счастливого пути! И попутного ветра! Я не стану об этом сожалеть!– съязвила лидийка.
– Но ты меня всё же выслушай!– продолжила Хилина.– Я покидаю остров, и всё ради него… Ради князя. И отчасти ради тебя и вашей дочурки.
– Ничего не понимаю, – покачала головой в ответ уже Аматтея. – Что ты хочешь этим сказать?
– Я сейчас всё объясню…
– Ну-у-у…
– Не перебивай только меня,– продолжила Хилина.
– Что ещё? Говори…
– Набуэль осознаёт, что Дильмун рано или поздно, но придётся покинуть… Потому что ассирийцы придут и сюда. И князь предусмотрительно пожелал договориться с нынешним правителем Элама Таммариту, что бы тот насмелился и предоставил ему и его сподвижникам, в том числе и тебе, Аматтея, убежище. И Набуэль в последние дни искал человека, который поведёт переговоры с эламским царём. Я узнала об этом. А переговоры с Таммариту предстоят сложные. Ну и вот я и вызвалась стать переговорщиком… И смогла убедить князя, что с этим заданием справлюсь. Причём мне удастся это сделать даже лучше, чем кому-либо ещё. Но сказать по правде, мне нелегко было это доказать. Князь долго колебался, однако я всё-таки уговорила его, чтобы именно меня он отправил в Элам. И…и я теперь отправляюсь в Сузы. Он мне доверил возглавить это посольство.
– Это действительно так?
– Ну а зачем мне говорить не правду?
– А всё-таки, почему поручено это тебе?
Хилина в том же тоне продолжила:
– Да потому, что я между прочим знаю эламский язык. У меня мать была эламиткой. И ещё… я умею обходиться с мужчинами. Умею это делать как никакая другая женщина. Завтра утром я отплываю на триреме Абимильката к эламскому побережью. Так что об этом я и хотела тебе сейчас сказать. Не ревнуй только меня! Мы с тобой женщины! И мы друг друга должны понять и поддержать! Я ведь хочу с тобой если и не дружить, то хотя бы…я хочу, чтобы между нами установился относительный мир…
И после этих слов Хилина развернулась и покинула покои лидийки.
***
Что было известно о новом правителе Элама? Он являлся одним из трёх сыновей Уртаки, который правил страной до безумного Теумана. Того самого, который совершил тягчайшее преступление (убил свою мать), и после того, как проиграл сражение ассирийцам при Тулизе, был по приказу Ашшурбанапала на поле брани зарезан вместе с сыновьями. Засоленная голова его ещё несколько месяцев после возвращения Великого царя в Ниневию украшала покои Ашшурбанапала, как самый ценный трофей Эламского похода.
Вовремя достаточно продолжительного правления Теумана Таммариту, как и его старший брат Хумбан-никаш, нашли спасительное убежище в Ассирии. Когда же психически неуравновешенный Теуман был раздавлен и проиграл империи, Ашшурбанапал разделил побеждённую страну на несколько уделов, и каждый из них получил отдельного правителя. Это Ашшурбанапал проделал намеренно, чтобы ослабить извечного соперника. Впрочем, через некоторое время Хумбан-никашу удалось свести под свою руку почти весь Элам вновь, кроме восточных областей, где сохранили относительную независимость десять персидских племён, и после этого новый обще эламский правитель поддержал восстание сводного брата Ашшурбанапала. Однако эламиты и на этот раз оказались разбиты, а затем ассирийская агентура помогла Таммарити свергнуть Хумбан-никаша, и новый царь утвердился в Сузах.
Вся семья Хумбан-никаша была младшим братом казнена. Он никого не пожалел.
И вот теперь к этому мягко говоря не очень уравновешенному типу, новому правителю Элама, и направилась для переговоров ассирийская куртизанка.
***
Если описать Таммарити в нескольких словах, то я бы сделал так… Это был злобный, замкнутый, совершенно неуверенный в себе и закомплексованный мужичёнка, да ещё и внешне очень невзрачный. Однако после казни старшего брата и всей его семьи, Таммариту почувствовал себя наконец-то настоящим хозяином всего Элама. А надоумил его расправиться с Хумбан-никашем и всеми членами семьи брата виночерпий нового царя, Индабигаш, с которым только и откровенничал Таммариту, и которого он почитал единственным и самым близким своим другом.
Индабигаш разительно отличался от Таммариту. Виночерпий от рождения слыл разбитным, улыбчивым и симпатичным малым. Он умел находить со всеми окружающими общий язык. И теперь он определял политику Эламского двора. Таммарити же во многом действовал по его указке.
– Государь, – обратился Индабигаш, которого на днях Таммариту возвысил из виночерпиев и назначил сразу же своим визирем, – встречи с тобой просит посольство, прибывшее с Дильмуна от князя Набуэля. Вчера под вечер оно прибыло в Сузы.
Таммариту провёл ладошкой по вспотевшей лысине, невольно потрогал своё огромное родимое пятно на пол лица, которое его уродовало и из-за которого он постоянно комплексовал, затем он сморщился, но всё же жестом дал понять, что готов принять посланника от князя. На удивление Таммариту посланником от бывшего губернатора Приморья оказалась женщина. Молодая и совершенно обворожительная.
Перед приёмом Хилина почистила пёрышки. Она навела на себя лоск и сейчас была готова к бою. Она выглядела неотразимо. И ей не составило никакого труда очаровать не избалованного женским вниманием нового эламского царя с первых же минут их общения. Причём уже на следующий день она оказалась в постели Таммариту и отдалась ему, а через три дня тот объявил о своей женитьбе на Хилине.
И так эта прожжённая куртизанка стала супругой нового Эламского правителя и заодно решила вопрос с предоставлением в Сузах убежища для Набуэля, Аматтеи и всех ближайших сподвижников халдейского князя.
***
Ашшурбанапал возобновил свои утренние прогулки по Приречному парку Северного дворца. И зачастую он их совершал вместе со своей любимицей и её шестью котятами. Прогулки эти длились пару часов и обычно никто не смел в это время тревожить царя, однако сейчас перед ним насмелился предстать Азимильк, нескладный секретарь.
– Что тебе? – раздражённо произнёс царь, не поворачивая головы.– Что-то важное?
– Государь, пришли послания. Я не стал их откладывать. Ты уж извини.
Ашшурбанапал протянул руку. С опаской косясь на находившуюся поблизости чёрную пантеру Азимильк подал
