Однако господин Чжан желает, чтобы я сам отошел от дел. Хорошо! Что-то еще?
– Да, третье условие, – отвечал Мэн Цзяньсюн. – Вы должны известить мастеров боевых искусств по всему миру о мастере Чжане, говоря: «Лучше иметь дело с дьяволом, чем с мастером Чжаном». Чжан Чжаочжун также просил отдать императорской гвардии золотой меч Багуадао[58], ведь старику Вану он уже ни к чему.
Услышав это, Ван Вэйян в ярости закричал:
– У меня нет вражды с Чжан Чжаочжуном, почему же он так издевается надо мной?
– Вы на службе уже столько лет, должны были предвидеть такой исход. Ваше время уже прошло, неужели это непонятно?
– Так, значит, он хочет унизить меня, старика, чтобы стать знаменитым. Хм, а если я не соглашусь? Он никогда меня отсюда не выпустит? Ладно, я принимаю свою судьбу. Он поступает крайне подло ради личной выгоды. Боюсь, боевое сообщество не простит ему этого.
– Мастер Чжан – герой, как он может поступать подло? Он просит вас о поединке сегодня на пике Льва[59]. Если вы одержите верх, то все условия отменяются. В противном случае их придется выполнить.
– Так вот оно как, моя многолетняя известность и служба будут растоптаны этим Огненной рукой Паньгуаня? Интересно.
Мэн Цзяньсюн продолжил:
– Мастер Чжан предупредил императора, что это может быть небезопасно. Если бы господин Ван был смелым воином, он пошел бы на встречу один. Однако что-то подсказывает мне, вы точно попросите своих приятелей помочь, чтобы выиграть поединок.
– Хоть я и старик, тело которого уже почти покоится среди рек и холмов, но мои руки еще могут держать меч! Пускай приходит, я преподам ему урок!
Договорив, Ван Вэйян схватил чернила и бумагу. Дрожащими от ярости руками он написал:
«Чжан Чжаочжун, твои слова полны лжи и подлости. Встретимся сегодня в полдень на пике Льва. Тебя ждет поражение. Ван Вэйян».
Он был превосходным мастером боевых искусств, однако мало смыслил в науке и литературе, а когда его охватывал гнев, его речь, и в особенности письмо, было понять еще сложнее. Мэн Цзяньсюн улыбнулся и забрал письмо.
– Пожалуйста, скажи мне свое имя, я буду весьма признателен, – сказал Ван Вэйян.
Он собирался выместить весь свой гнев и на Мэн Цзяньсюне. Но тот ответил:
– Я еще молод, и мое скромное имя не стоит упоминания. Вы сказали, что пойдете в одиночку на пик Льва. Однако ежели людей будет много, смогли бы они сразиться с императорской гвардией? Интересно, хе-хе, хе-хе!
Немного посмеявшись, он вышел, закрыв за собой дверь. В ордене Красного цветка понимали, что Ван Вэйян боится правительства и не осмелится сбежать без разрешения свыше, поэтому достаточно просто запереть дверь. Кандалы и цепи будут бесполезны, ведь как они смогут удержать истинного мастера боевых искусств?
Охранника Хань Вэньчуна, погнавшегося за своей лошадью, закрыли в отдельной маленькой комнатке. Он полагал, что, будучи пойманным орденом Красного цветка, лишь чудо поможет ему уцелеть. Вдруг он услышал чей-то громкий крик из соседней камеры. Это был Ван Вэйян, глава Пекинской организации охраны. Он громко проклинал все молодое поколение и, в частности, Чжан Чжаочжуна, чему Хань Вэньчун был очень удивлен. Дверь комнаты открылась, вошли два человека, сказав:
– Господин Хань, пожалуйста, пройдите с нами, нужно поговорить.
Войдя в зал, он увидел трех человек: Чэнь Цзялуо, Главу ордена Красного цветка, мужчину с белой бородой и человека маленького роста. Всех их он уже видел прежде. Хань Вэньчун смутился. Он поклонился и сел, не говоря ни слова.
Чэнь Цзялуо начал:
– Брат Хань, недавно мы виделись в Ганьсу[60] и сегодня встретились вновь. Ха-ха, можно сказать, мы связаны с тобой судьбой.
Помолчав, Хань Вэньчун произнес:
– Я уже собирался отойти от службы, однако командующий Ван настоял на том, чтобы я отправился в сопровождение. Во-первых, это просто дружеская помощь, а во-вторых, это была большая честь для меня, я не мог отказать, поэтому…
Сюй Тяньхун резко прервал его:
– Друг Хань, мы очень ценим такие вещи, как доверие и верность слову. Но если вы не сдержите слово и не отойдете от дел, как же нам нужно поступить?
– Так как я попал в ваши руки, вы можете делать со мной что хотите, можете сразу убить, можете резать…
Чэнь Цзялуо сказал:
– Брат Хань, не нужно так говорить. В этот раз командира Вана сильно оскорбил Чжан Чжаочжун. Этот лис по фамилии Чжан тот еще гад! Старый герой Ван, который наводил страх на северные земли, никогда раньше не подвергался подобному унижению. Мы с вами, истинные члены боевого сообщества, естественно разгневаны таким отношением. Наши братья не могут сидеть сложа руки. Как ты относишься к Огненной руке Паньгуаня?
– Мы виделись несколько раз в Пекине. Мы разные, однако он тоже мастер боевых искусств. Я уважаю его, но о дружбе не может идти и речи.
– Раз так, взгляни на это письмо, – и Цзялуо протянул ему лист бумаги.
Хань Вэньчун всегда думал, что командующий организации Ван трепетал перед правительством и никогда бы не посмел поссориться с Чжан Чжаочжуном. К тому же он был очень известен и имел несгибаемый характер, пользовался авторитетом в мире боевых искусств. Он вспомнил, как Ван Вэйян ругался в камере, и начал читать письмо. Узнав почерк командующего, он не сомневался в подлинности письма. Прочитав, он сказал:
– В таком случае я хотел бы увидеться с ним и обсудить план действий.
Чэнь Цзялуо сказал:
– Уже поздно, я хочу, чтобы ты, брат Хань, сначала доставил это письмо Чжан Чжаочжуну, а затем поговорил с главой Ваном. Как тебе такое предложение?
Хотя Хань Вэньчуну и не нравился его тон, у него не было другого выбора, кроме как согласиться.
Чэнь Цзялуо громко окрикнул:
– Двенадцатый брат!
Ши Шуанъин вошел в зал, Цзялуо представил его Хань Вэньчуну:
– Это брат Ши, он будет сопровождать тебя. Брат Хань, ты не понимаешь, насколько Чжан Чжаочжун оскорбил старого героя Вана. Это долгая история, и сейчас не время рассказывать ее подробно. Но до встречи с Чжан Чжаочжуном я должен сообщить тебе, что брат Ши – мастер метания дротиков, он будет крайне полезен.
Хань Вэньчун снова заподозрил неладное и заколебался. Чэнь Цзялуо продолжил:
– Брат Хань, ты, наверное, думаешь, что что-то здесь не так?
Хань Вэньчун поспешно ответил:
– Отнюдь, я последую вашим указаниям.
Сюй Тяньхун знал, что тот что-то подозревает, но боялся испортить план и сказал:
– Пожалуйста, подождите минутку.
Повернувшись, он достал кувшин с вином, бокал, налил вино и передал Хань Вэньчуну, сказав:
– Слова, произнесенные только что нашим братом, могли оскорбить вас. Я хочу загладить вину перед братом Ханем. Пожалуйста, давайте выпьем по бокалу.
Хань Вэньчун сказал:
– Благодарю, благодарю.
Он поднял бокал, выпил содержимое до дна и сказал:
– Мастер Чэнь, мне нужно идти.
Чэнь Цзялуо поднял руку и сказал:
– Легкого пути.
Хань Вэньчун взял письмо и повернулся, чтобы выйти из зала. Вдруг Сюй Тяньхун воскликнул:
– О нет! Брат Хань, я совершил ошибку. В том бокале с вином был яд!
Все испугались, лицо Хань Вэньчуна вмиг изменило цвет. Сюй Тяньхун сказал:
– Мне действительно жаль. Это вино было отравлено. Первоначально оно использовалось как скрытое оружие. Я сразу не понял, что это за вино, пока не учуял запах. Брат Хань уже выпил, очень скверно, срочно нужно противоядие.
Кто-то из прислуги сказал:
– Противоядие находится в доме около восточных ворот.
– Черт, скорее за ним!
Слуга немедленно отравился в путь. Сюй Тяньхун бросился к Хань Вэньчуну:
– Мой брат был так груб, черт возьми. Но, пожалуйста, сначала отправьте это письмо, брат Хань, а затем вернитесь, чтобы принять противоядие, все будет хорошо.
Хань Вэньчун понимал, что его намеренно отравили, чтобы он точно выполнил все указания, в противном случае ему уготована смерть. Он свирепо посмотрел на Сюй
