грабеж!
На крик к Рашиду подошел охранник.
– Не нарушайте, пожалуйста, порядок.
– Я пожалуюсь прокурору, – проорал Рашид и вспомнил женщину, которая кричала в офисе «Горгаза» – она, видимо, начала обход с другой стороны.
Слесари-аферисты
Рашид, занятый своими неудачами, на скорости приближался к светофору и не заметил, как резко тормознула машина спереди. Он, что есть силы, надавил на педаль – округу оглушил визг тормозов. Рашид выдохнул, откинул голову на подголовник и посмотрел на левый ряд. Из высокого блестящего черного джипа на него надменно смотрели черные глаза. В дорогом костюме и галстуке пассажир или хозяин смотрел на него сверху вниз с пренебрежением. «Это называется социальная градация, где есть успешные и неудачники, как я, – продолжал думать Рашид. – Я должен считать каждую копейку, чтобы гасить кредит банка – двадцать четыре процента годовых – с ума сойти, наливать бензин по сорок рублей за литр, гасить счета за газ и черт знает еще что. Ах, да еще ремонтировать мою колымагу. Пассажир, наверное читал мои мысли – улыбнулся, гад, приводя в движение клубок усов… Может он и есть представитель “Национального достояния”, “Национального банка” или судья, а я его жертва… Нет, так не пойдет», – решил Рашид и за светофором свернул машину направо – в сторону слесарных мастерских. Он ехал медленно мимо ряда гаражей – все, как назло, заняты. Повезло – в самом конце ряда в боксе двери открыты настежь, а хозяева скучают на лавочке: один худой со светлыми глазами, другой, постарше – коренастый, с бычьей небритой шеей и лохматыми руками, покрытые кучерявыми волосами.
– Вы свободны? – спросил Рашид, приоткрыв окно.
Худой вскочил.
– Да, заезжайте, – сказал он. – У нас с утра еще никого не было. – Что у вас там случилось?
– Тормоза скрипят, – ответил Рашид, выползая из-за руля. – Надо поменять левый тормозной барабан.
– Один?
– Да.
– А второй?
– Второй я поменял на той неделе.
– Ручник работает?
– Да, – ответил Рашид, глядя в его бегающие жаждущие глаза и подумав о том, что этот слесарь готов разобрать его машину на части и собрать, лишь бы содрать как можно больше денег. «При чем здесь ручник ума не приложу!»
В бокс забежал слесарь с соседнего бокса.
– Смотри, сосед, – он в руке держал болт и гайку. – Эта гайка не подходит ни к одному болту, а этот болт – ни к одной гайке, – сообщил он с удивлением в глазах. – Как интересно!
– Чему удивляться, – произнес слесарь. – Это как бракосочетание.
Вместе посмеялись и разошлись.
«Проблема может быть и в ручнике», – услышал Рашид вдогонку, когда стал уходить в магазин за тормозным барабаном.
Когда Рашид вернулся с магазина, он с возмущением заметил, что весь зад машины и вся система ручника разобрана.
– Что вы сделали? – с возмущением произнес Рашид.
К нему медленно подошел коренастый, с потресканным тросом на руках. Он что-то говорил, губы двигались без голоса – затем, освободив одну руку, провел большим пальцем по шее.
Рашид обратился к напарнику.
– Что он говорит?
– Он говорит: «Киргуду, век воли не видать», – он улыбнулся. – Он вчера перебрал холодного пивка и потерял голос. Он говорит, что трос надо менять, он ржавый.
Рашид взял в руки трос и свободно потянул железную нить.
– Смотри. Ручник ходит, – с надеждой произнес он, чуть повысив голос.
– Вы мне не верите. Я – мастер и знаю лучше вас. Проблема – в ручнике. Тем более, вам не надо покупать. Смотрите, сколько их у нас, – он повел вокруг рукой. Вся стена была увешана тросами.
– Ладно, – помахал рукой Рашид. – Если скрип не пропадет, то барабан поменяете бесплатно.
– Договорились.
Всему вина – диван
Рашид попал домой поздно за полдень и, лежа на диване, продолжал размышлять: проблемы, нахлынувшие, как снежный ком, требуют решения – с государством не поспоришь. «Подожду пенсии. Никому нет доверия. Чтобы верить, нужна не вера, а сила. Впрочем, как и в политике, как и в курятнике: увидят слабость – заклюют… Люди хуже зверей, особенно политики, чиновники, банкиры… Люди равны, когда еще не родились или когда умерли. А посередине – жизнь, которой могло и не быть. Тогда где люди, которые не родились? Они в своем клеточном состоянии счастливы? Не потому в какой-то религии утверждают, что люди рождаются в грешный мир?» Прорывной смех внука оборвал его философские мысли. Он входит в зал с айфоном.
– Дед, такой крутой анекдот. Рассказать?
– Нет. Сегодня я сам как анекдот. – Где пульт? – спросил он. Из кухни доносились женские голоса и никакого ответа. Он повысил голос.
– Дед, ты, что, не видишь? Вот, – он поднял пульт с дивана рядом с Рашидом и протянул деду, – очки надо одевать. Принести?
– Пошел вон! Доживешь до шестидесяти лет, и я посмотрю, как ты будешь видеть.
Внук закрыл глаза, поднял голову к потолку и стал губами считать.
– Дед! Вот здорово! – воскликнул внук. – Когда мне будет шестьдесят, тебе будет сто двадцать семь. – Внук стал безудержно хихикать.
– Ты почему смеешься? Некрасиво смеяться над дедом – этому тебя я не учил.
– Дед, тебе телефон надо будет заменить.
– Зачем? – дед явно заинтересовался, подбирая из-под бока айфон. Внук продолжал хихикать.
– К тому времени все твои друзья в контактах помрут.
«Странное время, – подумал Рашид, – телефон – средство общения, телефон-банк, телефон-часы и календарь. Зато образование – ноль, любовь – деньги, отношения – деньги, политика – деньги, будущее – туман…»
– Ладно. Хватит болтать. Хорошо, что хоть так учу тебя получать пятерки по математике. Но все равно, в твои годы я был лучше тебя.
– Не ври, дед – шестерки и в советские времена не ставили.
– Не мешай мне смотреть новости – ступай на кухню и доедай, а то не вырастишь.
Рашид включил канал «24».
– Опять Украина, – он громко проорал.
Двери кухни вновь открылись, и жена высунула голову в зал.
– Ты это с кем?
– Да, вот, – он пультом указал на экран. – Везде обман. Язаплатилденьгизаподключениетысячканалов, асмотреть нечего – одна пропаганда. Вчера на техстанции меня облапошили, как пацана. Не могу успокоиться. Я ему говорю: «У меня тормоза скрипят, надо колодку менять», а он поменял трос ручника. Тормоза как скрипели, так и скрипят…
– Мне не интересны твои тормоза, – процедила сквозь зубы жена, быстро установив на экране кадры из «Дикого мира».
– Не мои тормоза, а нашей машины, на которой я тебя везу по магазинам.
– Я уже забыла, когда для меня ты что-то покупал. Смотри и не нервничай, – поучительно проворковала жена, – здесь одни звери, такие как ты, – ехидно
