на бак, на машину и на то, что загружено в нее. Его лицо было черное от гари, и он выглядел как африканец с белыми зубами.
– А почему вы такой черный? – в недоумении спросила молодая медсестра в белом халате.
– Пожар тушил, – ответил он дребезжащим голосом и тараща глаза по сторонам. Куда-то пропала его спешка, целеустремленность.
После того как Аскеру оказали первую скорую помощь и он пришел в себя отец, поглаживая его голову, назидательно сказал:
– Есть азербайджанская поговорка, сынок: «Поздно начал – рано научился».
Под лежачий камень вода не течет
Я пожалуюсь прокурору
Рашид взял в руки рулетку и стал мерить высоту расположения телевизора. Внук удивился.
– Дед, ты что делаешь?
– Мерю уровень с дивана, – ответил Рашид, – мне неудобно смотреть телевизор и поэтому я не смотрю его.
– Если нет уровня, что будешь делать?
– Как что?! Добавлять ножки или подрезать, – ответил Рашид без шуток.
К вечеру он нарастил ножки и уже лежал, с удовольствием переключая каналы триколор-ТВ. Он переворачивался с бока на бок и вертелся с одного подголовника на другой. Полный комфорт с выходом на пенсию. Вошла жена.
– Ты что делаешь?
– Лежу и гляжу.
– Ты что, ненормальный?
– Вот тупая, я, что, должен стоять на диване?
Дни шли, и в жизни Николая наступил застой. Один день жена подошла к нему с особым восторгом на лице:
– На, это тебе, чтобы не скучал, а то все время жалуешься, что тебе никто не пишет и не звонит.
Рашид покосился в недоумении: «Откуда? – В Армии никого нет, пишущих писем друзей нет…».
– Что за письма? – спросил он жену, которая уже успела отвернуться и стала отдаляться. «Уже старая, но злая. Особенно по утрам, вспоминая мои грехи молодости. Что за народ? Какая злая память!»
– Твой мир меняется на глазах, пока ты лежишь на диване и охраняешь телевизор, – заныла жена, закрывая дверь.
Он взял первый конверт и прочитал: «Коммерческий банк», затем немедля бросил звонок в банк:
– Алло, это коммерческий отдел банка?
– Нет, что вы! Это следующая инстанция – судебные приставы.
– Какого черта, – пробубнил Рашид себе под нос, – все долги выплачены и что еще им надо. – Он вскрыл следующий конверт – от «Горгаза»: «…просим погасить долг…». Следующим оказалось требование явиться в службу судебных приставов. «Так быстро, – успел подумать Рашид. – Работают как часы. У государства все на бумагах: по бумагам сажают в тюрьму и освобождают, по бумагам наказывают и поощряют. Вообще-то вещь уникальная: и скатерть, и мухобойка, и кепка, и туалетная бумага и грозное оружие в руках приставов – без дома можно остаться». Он зло скрутил конверты, смял и бросил в сторону.
Он переоделся. Посмотрел на себя в зеркало и заметил, что складка между бровями углубилась. Сиси Кейч: «Больше всего хочу, чтобы мне было сорок лет». «А я смеялся над ее словами: мне тогда было сорок лет. Самое ценное в молодости – это молодость».
Он влез с проклятиями в поток автомобилей, количество которых в городе росло с каждым днем. Перед светофором он нажал на тормоза – с задних колес раздался страшный визг, привлекший внимание. Это уже не первый день он раздражал окружающих и испытывал нервы, но ремонт он откладывал на потом, хотя отдавал себе отчет в том, что ни одна проблема в его жизни не решалась сама по себе.
В операторской газовой службы суматоха, народу не так много, но шума и ругани хоть отбавляй.
– Милая, – он обратился к симпатичной молодой девушке. – Посмотрите, пожалуйста: в прошлом месяце я оплатил по показаниям счетчика все до копейки. А здесь новые кубометры. Откуда?
– Оттуда, – громко и гневно ответила оператор. – Это пени, штрафы, недоимки и все остальное.
– То есть? – Рашид нагнулся, пытаясь засунуть голову в маленькое окошко и быть максимально вежливым, в отличие от женщины, которая орала, разрывая голосовые связки: «Я пожалуюсь прокурору. Я это так не оставлю. Вы мошенники…».
– То есть, еще раз вам повторить? – взгляд серых холодных глаз.
– Нет, я все понял, – вымолвил Рашид многозначительно, отнимая руку от поручня и выпрямляясь.
Оператор съежилась.
– А что вы поняли?
– Я понял, что газ как «Национальное достояние» не имеет ко мне никакого отношения. – Рашид сделал шаг назад и отвернулся.
– Дядя, у вас мало времени, чтобы закрыть долг, а то пеня еще набежит, – вдогонку услышал он звонкий голос оператора.
«Хорошо, дядя заплатит, – Рашид вышел, махнув рукой. – Все равно ничего никому не докажешь».
В офисе судебных приставов тихо, но в длинном коридоре третьего этажа люди перемещаются из кабинета в кабинет молча с кипами бумаг в руках. Вот она последняя инстанция.
– У вас, дядя, неоплаченные штрафы за транспортные нарушения, – сказал пристав атлетического телосложения с жидкой бородкой и с чувством превосходящего достоинства. «Чемпион единоборств или просто качок, который хочет быть похожим на него».
– Я все оплатил, вы что издеваетесь!
– Мы лишнее не берем – все в компьютере. Пойдемте со мной.
Оператор долго щелкала по клавиатуре, выискивая все удержания с пенсионного счета Рашида. Он уставил недоуменный взгляд на пристава.
– А где здесь сумма, которую я вам заплатил наличными – ее здесь нет.
– Она там есть, – твердо сказал пристав. – Я ее перекинул по статьям и поэтому ее целиком не видно.
Во взгляде девушки на пристава Рашид заметил укоризну. «Значит, так и есть, – сделал заключение Рашид, – пристав приложил руку к моим деньгам, а то не станут молодые, здоровые ребята тратить свое время здесь».
– А сколько у вас зарплата, молодой человек? – поинтересовался Рашид.
Девушка смягчила выражение лица.
– А при чем здесь моя зарплата? – ответил пристав, реагируя на намек. – Двенадцать тысяч. Мне ваши деньги не нужны.
Рашид покинул здание судебных приставов в мрачном настроении.
У здания отделения банка – живая очередь. На стене рекламный лозунг: «Хочешь кредит? Нет проблем». «Может, наоборот, – подумал Рашид. – Нет проблем? Возьми кредит и все будет».
Люди с возмущением тараторят, находя понимание у разношерстной толпы. Рашид вернулся в машину и стал ждать своей очереди.
– Это что за повышение процентов? – Рашид спросил у девушки в фирменной одежде. – Это касается всех или только меня.?
– Только вас, – с безразличием ответила девушка. – Это за то, что вы не доказали использование кредитных средств по назначению, – ровным уверенным голосом договорила она. – Там же в письме все указано, дядя.
– Да, я понимаю, – ответил Рашид, – и сколько теперь у меня будут проценты?
– Двадцать четыре.
– Что!?
– Двадцать четыре процента годовых.
Рашид не удержал эмоции и прокричал:
– Это
