Антон откуда-то знал, что подслушивать нельзя. Но забыл об этом.
То, что он слышал, было чудовищно.
Женя плакала, а Сергей Николаевич кричал. И они ссорились из-за него, Антона!
Он сам не заметил, как оказался на противоположном борту теплохода. Там был океан. И первая мысль – он же никому не нужен! От него одни неприятности! Перелезть через борт – и всё кончится.
Женя так любит этого Сергея! Как она смотрела на него! Или просто произносила его имя! И теперь из-за него они расстанутся?
Он перегнулся через борт и всмотрелся в тёмную глубину. И живо вспомнил, как тонул там, у Розовых скал. И содрогнулся, отвернулся от воды. Нет. Но и оставаться здесь нельзя.
Смотреть в глаза Сергею, который ненавидит его? И Женя – из-за него не будет у неё свадьбы.
Стоял, глотая слёзы. Из-за него! Это несправедливо и неправильно. И чтобы Женя плакала из-за него, тоже нельзя.
– Она была так добра ко мне, как никто! Виктор Сергеевич тоже, но по-другому. Она была, как мама, как могла бы мама, если бы захотела.
Антон всхлипывал, а тут расплакался. Но на этом борту на палубе не было никого.
Надо ей помочь, думал он мучительно. Просто исчезнуть из её жизни, уйти потихоньку. А после свадьбы прислать письмо – желаю счастья. Лестница из холла вела в точно такой же холл этажом ниже, из него – трап на берег. Люди сновали туда и обратно.
Он постоял у стены, вытер слёзы и легко сбежал по трапу. Никто не обратил внимания на мальчика, детей было немало, и они, как обычно, носились туда и сюда.
Антон отошёл подальше от людей на площади и смотрел, смотрел на палубу. Жени не было. На теплоходе включили музыку, все были такие весёлые и там, и на берегу!
Он не мог больше смотреть на всё это, повернулся и пошёл вверх по незнакомой улице.
Город был большой и красивый, но чужой. Ни одной двери, в которую можно было бы постучаться. Ни одного окна, из которого кто-нибудь, хоть кто-нибудь, мог окликнуть его. Слёз больше не было. Теперь у него другая жизнь, он сам по себе. Можно просто походить по городу, поискать место для ночлега. Найти магазин, где можно будет утром помочь с разгрузкой или просто попросить хлеба.
Но вдруг повернулся и побежал вниз к причалу! Задыхался, переходил на шаг и снова бежал. Улица вела под горку, он буквально скатился по ней.
Толпы на площади не было. И теплохода не было. Какой-то белый пароходик маячил вдалеке, но он шёл к причалу, и это был совсем не их теплоход.
Женя уже не плакала, взяла себя в руки. Словно в каюте не было это чужого Сергея, взяла косметичку, быстро привела себя в порядок в душевой и пошла к двери.
Сергей сам запер за ней каюту, и они шли по узкому коридору, стараясь не касаться друг друга. На ресепшне он отдал ключ дежурной:
– Валя, это наш новый фельдшер, Евгения Владимировна. Вот ключ от её каюты.
– За ним придёт мальчик, Антон, отдайте ему, пожалуйста, – вмешалась Женя.
Кабинет врача был на третьей палубе, вход – из холла.
– Дмитрий Иванович, позвольте вам представить нашего фельдшера, Евгению Владимировну.
– Ждём, ждём! Евгения Владимировна, вы не представляете, как я рад! Спасибо за вас Сергею Николаевичу, мне будет полегче.
– Простите, я должен идти, отходим.
– Да, да, конечно, мы тут сами.
У него были белоснежные гладко причёсанные волосы, светлые глаза и бесконечно добрая улыбка, лицо просто лучилось всеми своими морщинками. Но при этом – военная выправка морского офицера.
– Да вы садитесь, Евгения Владимировна, разговор у нас будет долгий.
– Можно просто Женя.
Разговор действительно был долгим.
– Кухня у ресторанов общая, это очень облегчает контроль. На завтраках мы будем присутствовать по очереди во всех ресторанах. Часы приёма согласуем, чтобы в течение дня один из наших с вами кабинетов был открыт. Номерами мобильных обменяемся на всякий случай для срочной связи.
Женя старательно пыталась сосредоточиться, но мысли её были далеко. Где Антон, что он думает? Что я ушла с Сергеем и забыла про него? Что он думает… Сцену с Сергеем она не позволяла себе переживать. Это – потом. У неё будет время, она же теперь всю жизнь будет одна.
– У вас усталый вид, только с поезда, а я вам морочу голову. По ходу дела разберёмся, я вам во всём помогу. Вы в городском Меде учитесь? Я его тоже окончил, правда, очень давно. Но у нас будет время поговорить! А сейчас – отдыхайте, завтра в восемь утра ко мне. Первый день всё проделаем вместе. И поднял трубку:
– Саша, объяви по громкой связи – Артёма Панкратова к врачу!
– Вас проводят в каюту, чтобы не заблудились. Потом привыкнете, да и план теплохода в каждом холле на стене.
В дверь постучали, и на пороге вырос Артём.
– Пойдёмте, Евгения Владимировна!
Теплоход, пока они беседовали, успел сняться с якоря и выйти в открытый океан.
Мерно постукивали машины. Океан было спокоен, полный штиль. Вечерело.
Каюта была заперта. Где же Антон? Артём пошёл с ней к ресепшну.
– Нет, не приходил мальчик. Ваш ключ на месте.
Телефон выдавал длинные гудки, один за другим, казалось, до бесконечности.
– Абонент не отвечает, перезвоните позже.
– Артём, не уходите, пожалуйста! Я не знаю, что делать. Посмотрим в каюте, может, он оставил телефон, когда уходил?
– Да мы сейчас позвоним радисту. Саша, объяви, – как его фамилия?
– Солнцев, Антон Солнцев.
– Объяви – Антона Солнцева ждут в двести сорок третьей каюте.
Через несколько секунд об этом знал весь теплоход и капитан в том числе.
Он ходил по своей каюте и корил себя.
Зря не сдержался, всё можно было бы обсудить потом и спокойно.
Но как она могла просто взять и привезти Антона! Поставить его перед фактом. Не на курорт приехала!
Она девчонка. Как он мог сорваться, никогда себе не позволял. Ну, ничего. Пусть подумает, он или Антон. Завтра пригласит её поужинать в ресторан, там есть отдельные кабинеты на третьей палубе.
– Антон Солнцев, тебя ждут в двести сорок третьей каюте, – последний раз прозвучал голос радиста и умолк.
Значит, нашёлся мальчишка, – подумал капитан. Мелькнула мысль – где они ужинали? Наверно, Дмитрий Иванович распорядился, – успокоил он себя.
Женя в каюте снова набрала номер Антона. В ответ в карманчике рюкзака зазвонил его телефон.
– Артём, поищите его. пожалуйста, вы же всё знаете на теплоходе! Я подожду здесь. Если вернётся, я вам позвоню.
