Огонёк с радостным воплем умчалась переодеваться, а к Гастону, цокая копытами, подошла отлично знакомая корова.
- Рано или поздно придется сказать ей про медальон, - проговорила шепотом. – Будет хуже, если сама его почувствует и деду донесет.
Накануне они утаили часть «приключений» от Огонька. Большую часть. Умолчали и о найденном медальоне, и о помощи лиса. Мол, Гастон сам отыскал жену и героически освободил из рук похитителей. Хотя он, и правда, неплохо поработал. Как и ножка от кресла в его руках.
- Ладно, я поговорю с ней. Постараюсь повеселить на ярмарке, чтобы настроение еще улучшилось, а потом огорошу новостью.
- И как объяснишь помощь чародейки Кары?
Гастон пожал плечами.
- Скажу, как есть. Медальон передала она. Загадочным образом и по непонятной причине. Вот только… стоит ли про сон рассказывать, как считаешь?
Лизеттино спасение совершенно не сблизило супругов, зато вчерашняя совместная выходка перед Сабиной немного растопила лед.
Корова вздохнула, на морде расцвело смущение.
- Кстати, о сне. Я его тоже видела. Несколько дней назад. Точь-в-точь, как ты описывал. Темноволосая женщина повторяла те самые слова и трясла за плечи мальчика. Хм… подозреваю, тебя.
Гастон подарил жене укоризненный взгляд.
- А почему вчера не сказала?
- Настроение было неподходящее.
- Думаешь, это забытое детское воспоминание? – спросил он, предпочтя не продолжать тему скрытности Лизетты.
Она в ответ фыркнула.
- Твое, может быть. Но я-то каким боком? Я ничего подобного наяву не видела.
Гастон развел руками, мол, твоя правда. Однако он не сомневался, что сновидение жены – не случайность. Оно пытается что-то подсказать. Им обоим.
- Я готова!
В гостиную, служившую Гастону спальней, вернулась Огонёк с розовыми от предвкушения щеками. Для «выхода в свет» она выбрала васильковое платьице с белым тоненьким пояском и туфельки со шнурками, правда, последние волочились по полу.
- Ты еще не собрался? – девочка сложила руки на груди и нахмурилась.
- Две минуты, - пообещал Гастон. Присел на корточки, завязал горе-помощнице шнурки и поспешил в умывальную комнату – ополоснуть лицо и переодеться.
Глянул на себя в зеркало и поежился. В облике появилось что-то…хм… лисье: плутоватое, капельку хищное, да и сами черты заострились. Или это ему мерещится после выходок серебристого помощника? Не оборотень же он, как Лизетта, в конце-то концов…
****
После ухода Гастона с Огоньком Лизетта, пошатываясь, побродила по апартаментам, но не придумала интересного занятия. Выспалась она ночью. Угроза жизни, как выяснилось, изматывает знатно, сон приходит, едва голова касается подушки. Да и какое занятие можно себе организовать в зверином облике? Читать невозможно, копыта не способны страницы переворачивать. Общаться не с кем, а гулять негде. Хотя почему негде? Да, Гастон вчера предложил побродить по замку исключительно в шутку. Однако кто мешает попробовать? Муженек прав, всем теперь известна их семейная тайна. К тому же, корова – зверь нестрашный. Это вам не дракон. Живьем не спалит.
Она ошиблась. Не насчет огня. Ее боялись. Еще как боялись. Пусть и началось это не сразу. Прежде не обошлось без казуса.
- Ой, смотри: корова! – пискнула горничная, зажатая любвеобильным лакеем в углу, и указала пальчиком на гордо вышагивающую по коридору Лизетту.
Лакей обернулся и нахмурился, не обрадовавшись, что их неучтиво прервали.
- Ты, скотина рогатая, как умудрилась здесь оказаться?
- Может, молодой герцог опять дурачится? – спросила горничная шепотом.
- Не-а, он папенькой в покоях заперт. Эта телка – не его рук дело.
Терпению Лизетты мигом пришел конец. Она и после первого «эпитета» смолчала исключительно потому, что растерялась, застукав целующуюся парочку.
- Кто это тут телка? – спросила, наклоняя голову и прицеливаясь парню в бок. – Я тебе покажу телку! И скотину! А с рогами ты сейчас очень близко познакомишься.
А дальше… дальше они резво мчались по замку: лакей впереди, Лизетта сзади. Горничная в гонке не участвовала, осталась в углу. В обмороке особо не побегаешь. Лизетта не возражала. Гнаться за девчонкой – сомнительное удовольствие, а вот вопящий дурным голосом парень – забавная добыча.
- Госпожа Ла-Пьер, сжальтесь! – молил он. – Я больше так не буду! Клянусь!
Помочь лакею никто не рвался. Слуги и стражники благоразумно шарахались в стороны, пропуская «бегунов», сливались со стенами и притворялись мебелью. Лишь мальчишка лет двенадцати, что натирал полы, вскинул кулак и крикнул:
- Медяк на корову!
Как ни странно, Лизетта не обиделась. Наоборот, ставка повеселила. Приятно, когда тебя заведомо считают победителем.
Преследование закончилось в саду. Лакея подвела дорожка. Точнее, молодой и неопытный садовник, разливший удобрения и еще не успевший их убрать. С криком «Спасите, братцы!» парень проехал сначала подошвами по темной жиже, затем животом по серым камням. Вскочил, готовясь припуститься дальше. К его несчастью, Лизетта оказалась проворнее, игриво поддела рогом за то место, на котором нормальные люди сидят, а некоторые, особо «одаренные», находят приключения. Парень лихо подскочил и приземлился на грядке с гладиолусами – лицом в землю.
Лизетта сочла «долг» выполненным и отправилась на поиски новых «развлечений». За три четверти часа она успела с радостным воплем пронестись по коридорам, прицелиться рогами в упитанный бок камердинера второго по старшинству сына герцогской четы, проткнуть упомянутой частью головы уродливую картину с болотом и заглянуть на кухню, дабы напомнить ее работникам (а, особенно, работницам), что шутки плохи не только с Огоньком. Когда же она вознамерилась приложить рога еще к чему-нибудь (например, к статуе сутулого старика у подножия лестницы), произошла неприятная встреча.
- Так-так, - протянул знакомый высокомерный голос. – Вижу, няньки совсем не занимались твоим воспитанием.
Лизетта оторвалась от созерцания статуи и обернулась. Встретилась с холодным взглядом старшего Ла-Пьера, то бишь, отца Гастона и фыркнула:
- Шли бы вы мимо, господин хороший.
А чего любезничать? Он и на сына с кулаками кидается, и о ней все выводы еще до личного знакомства сделал. Хоть вся извернись, не передумает.
- Хочешь сломать статую бога Хидоса – покровителя дома Винзуров? Вперед. Вот, Её светлость обрадуется.
Лизетта напряглась. Она слышала, что здесь герцогиня – главный авторитет, ссориться с ней не с руки. Это куда опаснее, чем быть не в ладах с хозяином замка.
- У вас работа закончилась?! – прикрикнул дворецкий на самых смелых слуг, следящих за девицей-оборотнем из-за углов и мебели. – А ну подошли сюда! Живо!
