Подданные приветствовали повелителей на празднике рождения нового года в серебряном дворце. А громче всех хлопал почетный гость - правитель соседней страны Алмании. Он чуть не прослезился, глядя на дочку в человеческом обличье при свете дня. Пусть минуло немало недель с последнего обращения, Его величество никак не мог нарадоваться победе над проклятьем. Не огорчала его даже временная непопулярность в родной стране. Народ не пришел в восторг, узнав, что император годами стыдился дочки-оборотня. Но папенька прилюдно попросил у нее прощения, и жители немного смягчились.
Супруга императора вела себя сдержаннее, хотя и не прятала довольную улыбку. А вот на лицах младших дочек безоблачного счастья не наблюдалась. Афелия и Брианна немного завидовали сестре. Мол, даже с рогами мужа-императора отхватила. Лизетта, то бишь, Ее императорское величество Ромина Пенетьери, делала вид, что не замечает кислых лиц сестер. Наслаждалась моментом. И праздником. Они с Габриэлем устроились на тронах, тем самым дав сигнал к началу представления. Первыми на середину зала выбежали танцовщицы, чтобы изобразить пургу.
- Хочу такой же наряд, - шепнула Огонёк, сидевшая у ног Ромины.
- Сошьем, - пообещала та торопливо.
Она выполняла любое желание маленькой колдуньи, зная, что девочка тоскует по лесу. С каждым днём всё меньше и меньше, ведь дел у нее было по горло: и уроки, призванные помочь научиться жить среди людей, и занятия в школе чародеек Дины, где девочка сама выступала в роли учителя. И всё же время от времени она грустила и замыкалась в себе. Габриэль уверял, что это пройдет, ведь в целом Огоньку нравится в эндорской столице, но Ромина беспокоилась и делала всё, чтобы порадовать малышку.
- Огонёк, - шепнула она. - Майло устраивает детский праздник в лесу. Пойдешь?
Та радостно закивала.
- Магию пополню! И с горки покатаюсь!
Внук ведьмы Клотильды хоть и превратился вновь в человека, предпочёл городской жизни лесную. Мол, там ему привычнее. Да и за зверьем присматривать надо, заботиться об их нуждах и от охотников защищать. Маги-то лесные только свою живность защищают - магическую, а о простой подумать некому. Уж он-то знает. Сам в волчьей шкуре много лет проходил. Звери дикие хоть и страшны бывают, но не в каждой ситуации способны за себя постоять. А он - Майло - теперь посредник между ними и людьми.
Ромина вновь поймала взгляд отца и улыбнулась в ответ. Беззаботно и искренне. Сегодня впервые за четыре месяца она чувствовала себя по-настоящему счастливой и свободной. Гора свалилась с плеч. Нет, целых две горы. Ночью неожиданно явилась ведьма Клотильда. Бывшая воспитанница встрече не обрадовалась, но она вышла познавательной и полезной.
«Дурочка ты, Ромина», - объявила Клотильда прямо. – «Всё сбылось: и проклятья нет, и муж хороший достался, и богатство с целой империей в придачу. А ты всё брови хмуришь. Ходишь недовольная. Думаешь, император твой не замечает?»
«Муж», - протянула Ромина раздраженно, не собираясь откровенничать со старой каргой, но вдруг выпалила: - «Это ты во всем виновата! Всё не по-настоящему! Габриэль остался со мной из жалости! И вообще... вообще», - она покраснела, как варенный рак. – «Если бы мы провели первую супружескую ночь вместе, проклятье еще бы тогда снялось. И всё. Он бы больше на меня и не взглянул. А я... я...»
Слёзы едва не брызнули из глаз. Да только во сне разве плачут?
«Я бы навсегда его потеряла», - закончила Ромина мысль и закусила губу.
Вот и призналась в главной печали. И кому? Треклятой ведьме! Хотя с кем еще откровенничать о наболевшем? Огонёк ребенок, а Дина не поймет...
«Дурочка ты», - повторила Клотильда. – «Ничего бы первая ночь не изменила. Ты всерьез думаешь, что проклятье помогла снять близость между вами? Нет, и еще раз нет. Дело в другом, Ромина. Габриэль влюбился. Он полюбил тебя и человеком, и коровой. А в ту ночь, наконец, признался в этом самому себе. Это и победило проклятье. Так что не в жалости тут дело. А совсем в других чувствах».
Ведьма похлопала Ромину по плечу.
«Прекрати себя изводить. Ты любишь. И любима. Не в этом ли счастье? И вообще вредно тебе нынче переживать…»
Ведьма подмигнула и исчезла, а ее слова звучали в ушах весь день, согревая сердце.
Не жалость! Вовсе не жалость!
- Чему ты улыбаешься? - спросил Габриэль, отведя взгляд от танцовщиц.
- Хочу задать тебе один вопрос, - отозвалась Ромина заговорщицким шепотом. - Ты кого хочешь: теленка или жеребёнка?
- Э-э-э... - муж от растерянности чуть с трона не съехал.
Ромина рассмеялась.
- В смысле, мальчика или девочку?
Его лицо просветлело. На губах заиграла мальчишеская улыбка.
- Лисенка, - ответил он весело. - А лучше парочку: рыжего и серебристого...
