— Что вы здесь делаете? — спросил Селлерс.
— Я представляю своего клиента, миссис Алтинг А.
Бэджер. И я хотел бы знать, что здесь происходит.
— Что вы подразумеваете под словом «представляю»? —поинтересовался Селлерс.
— Я представляю ее интересы как адвокат.
— Черта с два! — отрезал полицейский. — Это у себя в Невадевы — адвокат. Не знал, что границы Невады простираются вплоть до Лос-Анджелеса.У вас есть разрешение на адвокатскую практику в штате Калифорния?
— Я могу давать советы моему клиенту.
Селлерс широко улыбнулся.
— Только я немедленно арестую вас за то, что вы работаетебез лицензии, за попытку выдать себя за слугу закона и за нарушение профессиональнойэтики.
Наступила гнетущая тишина, и, воспользовавшись моментом, япродолжил:
— Кэнби был шантажистом. Он завладел информацией, которуюхотел продать. Вам, миссис Бэджер, прекрасно известно, что он имел в виду. Онготов был продать эту информацию как можно дороже. Первым покупателем оказалсямистер Бэджер, вторым — его жена. Кэнби был слишком хитер, чтобы держать этиматериалы при себе, хотя Минерва думала иначе. Она подлила ему хлоргидрат…
— Я привлеку вас к суду за клевету, — сказал адвокат.
— Вот и сейчас в ее сумочке лежит пузырек с хлоргидратом, —повысил я голос. — Она собиралась усыпить меня, если бы не сумела договориться.
Селлерс схватил сумку.
— Не смейте к ней прикасаться, — предупредил Фаулер, тыча всержанта пальцем. — У вас нет достаточно весомых оснований для обыска. Все, чемвы располагаете, — клеветнические заявления этого молодого человека.
Селлерс заколебался.
— Вы не возражаете, если мы заглянем все же в вашу сумку,миссис Бэджер? — вежливо спросил я.
— Еще как возражаю! — возмутилась та. — Я ухожу.
— Но прежде мне хотелось бы побеседовать с вами, — заявилСеллерс. Он повернулся к Фаулеру и сказал: — А вы можете идти. От вас здесьмало толку.
Вы не можете заниматься адвокатской практикой в Калифорнии.Вы на чужой территории. Как вы там говорили? В таком случае следует обратитьсяк адвокату, практикующему в Лос-Анджелесе, который согласится вместе с вамивести дела.
— Не вам меня учить!
— И тем не менее, — ответил Селлерс, — вон отсюда!
— Как это понимать?
— В прямом смысле, — проговорил Селлерс, угрожающе наступаяна адвоката. — Вон!
Фаулер попятился к двери, бормоча на ходу:
— Постойте! Вы не имеете права… Вы не можете…
— Еще как могу, — проговорил Селлерс, поворачиваясь ко мне.— Слушай, Шустрик, он тебе еще не надоел? Это ведь твоя квартира.
Я молча кивнул.
Левой рукой Селлерс рванул дверь на себя, а правой ухватилФаулера за рубашку и вышвырнул адвоката из квартиры. Тот вылетел с такойскоростью, что с размаху налетел на противоположную стену.
Закрыв ногой дверь, Селлерс потер руки и двинулся к Минерве:
— Я хотел бы заглянуть в вашу сумочку.
— Катитесь вы к черту! Я ухожу.
— Не забывайте, — встрял в диалог я, — у Элси естьмагнитофонная запись нашего с вами разговора…
— Крыса! — закричала женщина и, размахнувшись сумкой, огреламеня по голове.
Острый край замка резанул меня по щеке, потекла кровь.
— Арестуйте ее, — сказал я Селлерсу.
— За что? — спросил тот.
— За нападение и драку. Фактически эта сумка представляетсобой смертельно опасное оружие.
— Ты хочешь привлечь ее к судебной ответственности? —оживился сержант.
— Я подсказываю вам предлог для того, чтобы препроводить еев участок, — сказал я. — А в участке у вас будут уже все основания для того,чтобы осмотреть ее сумочку и изъять содержащиеся в ней предметы.
Лицо сержанта расплылось в довольной улыбке.
Минерва бросила взгляд на представителя правопорядка, затемповернулась к нему и заявила:
— Не смейте ко мне прикасаться, вы, скотина!
— Фрэнк, поручи это мне, — вызвалась Берта.
— Поручаю.
Берта вытянула вперед длинную мясистую руку, похожую скореена ногу средних размеров, и, схватив Минерву Бэджер за юбку, швырнула ее черезвсю комнату.
Берта наступала медленно, как японский борец, покачиваясь,низко склонив голову и расставив руки.
Минерва махнула было сумкой, но Берта успела ее схватить.Содержимое сумки рассыпалось по ковру.
Берта уже держала Минерву и, заломив ей руки за спину,спрашивала у сержанта:
— Фрэнк, у тебя есть наручники?
Селлерс никак не мог решиться.
— Я твой заместитель, — заявила Берта. — Эта женщина оказаласопротивление при аресте. Разве это не преступление — препятствовать офицерупри исполнении служебных обязанностей?
Селлерс протянул ей наручники.
Тем временем я опустился на колени и принялся ползать поковру.
— Вот она, — сказал я, указывая на крохотную ампулу.Хлоргидрат, известный также как снотворное.
Берта швырнула Минерву на стул.
— Подожди, скоро за тобой приедут.
— Мне больно! — закричала Минерва. — Эти наручники режут мнеруки!
— Не дергайся, тогда и не будет больно. Сиди и помалкивай!
Селлерс посмотрел на меня:
— Этого Кэнби убили с помощью хлоргидрата?
— Так утверждает судебная экспертиза.
— Я полагаю, что никто не обидится, — широко ухмыляясь,заметил сержант, — если калифорнийские копы раскроют убийство, совершенное вКолорадо.
— Послушайте! — закричала Минерва. — Придите в себя! Выговорите об убийстве. Но я не собиралась его убивать. Я дала ему очень небольшуюдозу, чтобы он уснул на час, не больше. Вы не можете обвинить меня в умышленномубийстве!
— Может быть, и нет, — сказал я, — но можем обвинить внепредумышленном. Что, конечно, отнюдь не поможет вам в бракоразводномпроцессе.
Селлерс глубоко задумался. Потом кивнул Берте:
— Ты пока что остаешься моим заместителем. Уводи ее из этогодома, пока не вмешался какой-нибудь толковый адвокат.
