— Можно? — попросил Себастьян и зашелестел страницами. — Вот... не то... и это не то... Минуточку, — он вдруг споткнулся, — кто-то ошибся рубрикой.
— А что там написано? — с любопытством спросила Аня.
Он покачал головой:
— И правда напечатано среди детских колясок: «Оригинальный „порше-356-каррера" 1956 года, 100 л.с, в отличном состоянии, абсолютный раритет, продаётся ввиду особых обстоятельств, 99 ООО евро. Телефон...»
Сюзанна побледнела.
— Это Франк. Он хочет продать свой «порш»!
— Ну и что? — спросила Аня. — Это отрезанный ломоть.
— Он так любил свою старушку! Себастьян, ты непременно должен ему позвонить!
— Я? А почему я?
— Потому что ты мужчина. Такими машинами интересуются только мужчины.
— Но зачем мне ею интересоваться?
— Слушай меня внимательно! Позвонишь ему и притворишься, что интересуешься машиной. Я хочу узнать, почему он продаёт свой «порш».
Аня стала возражать:
— Сюзанна, зачем бередить старые раны? Забудь ты наконец этого Франка!
— Нет, мне важно знать. Себастьян, позвони ему!
— А что я ему скажу? — Ситуация его явно не радовала.
Аня снова вмешалась:
— Ничего ты ему не скажешь! Этот Франк за шесть месяцев ни разу не объявился. Что за бесхребетность — обрюхатить женщину и больше ни о чём не беспокоиться! Ну так и мы не будем о нём беспокоиться.
Сюзанна горячо возразила:
— Нет, нет, нет, я должна знать, почему он хочет продать свой «порш». Себастьян, он тебя не знает. Попробуй с ним поговорить! Попробуй выяснить эти его «особые обстоятельства»!
«Бабы», — подумал тот в изнеможении и нехотя согласился:
— Ну ладно.
— Я буду писать тебе вопросы, — настойчиво подталкивала Сюзанна. — Ну, звони же!
Аня застонала. Себастьян, проклиная всех женщин вместе взятых, а особенно всех повитух на этом свете, достал свой мобильник.
— Бессмысленно, — сказала Сюзанна. — В Вурцельбахе сеть не берёт. Звони с моего телефона. — Она подала ему трубку. — Тут, кстати, можно включить громкую связь.
Он набрал номер. Ответил женский голос:
— Бухнер.
— Добрый вечер, — неуверенно начал Себастьян. — Я звоню по вашему объявлению. «Порш» ещё продаётся?
— Да, но брат вернётся с работы только через полчаса. — В комнате слышался плач ребёнка.
«Техническое состояние машины хорошее?» — быстро написала Сюзанна на листке из блокнота.
Себастьян повторил вопрос вслух.
— Отличное состояние, — подчеркнул женский голос. — Можете посмотреть машину.
«Почему же машина продаётся?» — нацарапала Сюзанна.
Себастьян повторил вопрос.
— По личным мотивам, — ответила женщина. — Вам лучше всего заехать к нам. Мой брат вам всё объяснит.
Сюзанна продолжала писать: «Но всё-таки есть какая-то загвоздка в деле?»
Себастьян сглотнул, не сразу решаясь огласить этот вопрос.
— Нет-нет, — заверила женщина. — Всё чисто. Просто подруга моего брата беременна, а он зарабатывает не так много, чтобы прокормить семью. Только поэтому он продаёт машину.
— Ну, что дальше говорить? — шёпотом спросил Себастьян, прикрыв трубку ладонью.
Сюзанна отвернулась, ничего не ответив.
— О'кей, я перезвоню, когда брат будет дома, — закончил он разговор и с облегчением положил трубку.
— Это ничего не доказывает, — поспешно сказала Аня. — Он просто думает об алиментах.
Сюзанна молча посмотрела на неё. В глазах её стояли слёзы.
— Всё-таки он любит меня.
14
Новогоднее дитя
Какому врачу хочется дежурить в новогоднюю ночь? Но приходится. Доктор Леман давно с этим смирился.
В отделении было спокойно. Вечером поступила роженица со схватками. Она немного перехаживала свой срок. Никаких осложнений не предвиделось. Её сопровождал нервный мужчина в полосатом костюме. Доктор Леман привёл их в приёмную и поручил заботам Биргит.
Самое время было спокойно выпить кофе. Сидя в ординаторской с чашкой кофе, он задумчиво разглядывал девиз в рамочке на стене:
WORK SMART NOT HARD
Через открытую дверь он видел, как будущий отец ходил взад-вперёд по коридору, словно зверь в клетке. Закурил сигарету и тут же подвергся атаке со стороны Биргит:
— Да вы что! Курить в родильном отделении!
Доктор Леман пил кофе, улыбаясь про себя. Хайке хотела предложить кофе и этому полосатому, но тот отказался и продолжал метаться, как тигр в клетке. Туда-сюда, туда-сюда...
Через некоторое время доктор Леман вернулся в приёмную и посмотрел биометрию роженицы. Акушерка всё ещё была занята формальностями:
— Вы записывались к нам, госпожа Маркуард?
— Да. Вот моя карта и направление от доктора Хоендорфа.
Биргит сделала запрос в компьютере.
— Да вы урождённая Раймунд! Не родственница ли вы нашей старшей акушерки?
— Это моя сестра.
Биометрическими показаниями доктор Леман остался доволен.
— Всё в зелёном диапазоне, — сказал он, чтобы успокоить роженицу — Мне приятно познакомиться ещё с одной сестрой нашей шеф-акушерки. Я и не знал, что семейство Раймунд столь многочисленно.
Роженица криво усмехнулась. У входной двери позвонили.
— Куда запропастилась Хайке? — спросил врач у Биргит.
— Понятия не имею, господин доктор.
— Приходится всё делать самому, — ворчал он, идя по коридору к двери. За порогом стояли две женщины, уже хорошо ему знакомые. Одна дышала прерывисто, все лицо в поту. У другой, рыжеволосой, в руках была большая дорожная сумка.
— Хэлло! — приветствовал их врач. — Госпожа Раймунд! Госпожа Шварц! Добро пожаловать!
Беременная вымученно улыбнулась.
— Входите же! Во вторую приёмную, прошу вас! Третья дверь направо.
Он проводил женщин и сообщил им:
— Госпожа Маркуард тоже здесь.
Рыжая встала как вкопанная и обернулась:
— Уже здесь?
— Да, и может несколько опередить госпожу Раймунд. Ну разве это не замечательно?
Глаза госпожи Шварц расширились от ужаса:
— А это точно, что она родит раньше Ани, то есть госпожи Раймунд?
— Нет, не точно. Может, раньше — может, позже.
В это время в коридоре показался господин Маркуард. Он замер и уставился на вновь прибывших женщин. Рыжеволосая тоже неотрывно смотрела на него. Никто не произносил ни слова. Доктор Леман растерялся.
