Аня подняла глаза от листка и сквозь слезы посмотрела на маму.
– Бабуля все знала, но не могла рассказать, – прошептала она. – Я помню, что не придавала значения ее словам о том, что придет время и я узнаю много интересного. Я думала, что это она говорит вообще, как говорят маленьким детям: «Подрастешь – узнаешь».
Анечка говорит вслух, ни к кому конкретно не обращаясь, но все слушают ее внимательно и сочувственно.
– А колечко? – Антон ласково берет Аню за руку. – Ведь она отдала тебе кольцо раньше, чем проявились твои способности, – тоже, я думаю, неспроста.
– Ну конечно! – Аня качает головой. – Если б я тогда все могла понять! Она сказала: «Береги колечко-то»…
– А ты и берегла, с руки не снимала, – успокаивающе говорит Егор, – предчувствовала, наверное.
Тетрадь еще лежит на коленях Ани. Она машинально поглаживает ее, вспоминая и вспоминая бабушку, ее слова, ее выражения. Потом она снова раскрывает тетрадь. Все склоняются над ней. Не вчитываясь в слова, не стараясь что-то запомнить, они просто пролистывают пожелтевшие страницы.
– Они все заполнены разными почерками, – говорит Егор, – и чернила разные.
– Каждый писал о своей эпохе, – задумчиво произносит Таня, – это общий дневник. История семьи.
Они продолжают просматривать тетрадь. Среди страниц они находят еще несколько отдельных листков, но почерк у них уже другой.
– Это еще чьи-то письма, – говорит Аня.
– Я думаю, – довольно неожиданно отзывается Егор, – что не стоит сейчас наспех читать эти записи. Это как-то неправильно.
– Мне тоже кажется, что пусть сначала их спокойно, не торопясь, прочитают Аня с мамой и папой, – поддерживает друга Антон, – а потом, если сочтут возможным, дадут почитать другим страждущим любителям истории – поизучать. – Он, усмехаясь, кивает на Танюшу, довольно растерянно слушающую их.
Егор, улыбаясь, обнимает жену.
– Танюша, это все-таки семейная история…
– Не слушай их, Таня, – вмешивается Наталья Сергеевна, – конечно, мы дадим тебе посмотреть. Просто действительно не хотелось бы все делать наспех.
– Да я понимаю, конечно, – торопливо бормочет смущенная Таня, – просто, Наталья Сергеевна, я столько занималась историей графа Стомбальо…
Все смеются. Егор нежно целует ее в щеку и с плохо скрываемым восхищением произносит: «Сумасшедшая!..»
– А схемы здесь никакой нет. – Аня, еще раз пролиставшая тетрадь, пожимает плечами. – Так что архив самого графа все еще остается недоступен.
– Может быть, все-таки фотография указывает на место, где спрятан архив? – Наталья Сергеевна, улыбаясь, смотрит на своих молодых собеседников. – Помнится мне, что Виктор, увидев эту карточку, очень быстро ушел.
– Может, конечно, но все-таки что-то меня смущает, – тут же реагирует Таня, – что-то не так.
– Танюша, покажи еще раз, куда ты нажимала, чтобы открыть шкатулку? – Анечка рассматривает стенки. – Я что-то не вижу заветной кнопки.
Таня подходит к ней, и девушки склоняются над шкатулкой.
– Смотри, вот здесь, в самом углу, чувствуешь под пальцем шарик? – Таня берет Анину руку и проводит ее пальцем по внутренней стенке шкатулки. – Чувствуешь? Толкай его вниз – ящичек задвинется обратно, а чтобы открыть – шарик нужно двигать вверх. В девятнадцатом веке очень любили разные такие штуки – секреты, загадки. – Таня не заметила, как увлеклась. – Очень модно было иметь шкафчики с секретами, бюро со множеством ящиков, из которых несколько были секретными, шкатулки и сумки с двойным дном.
Рассказывая, Танечка машинально поглаживает шкатулку.
– Аня, а почему ты никогда не вынимала из шкатулки все украшения? – Антон заглядывает в шкатулку. – Здесь так много разных штучек, которые девушки обычно любят…
– Не знаю, – легко отвечает Аня, – мне было интересно вытаскивать штучки по одной. Каждый раз какая-то неожиданность, тайна.
– Ты чувствовала тайну шкатулки, чувствовала, что в ней есть что-то такое, чего ты не знаешь. – Егор, как всегда, понимает Аню лучше, чем она сама. – И, играя таким образом, пыталась отгадать или хотя бы нащупать эту загадку.
– А были любимые вещицы? – спрашивает Таня, не выпуская шкатулку из рук. – Такие, которые попадались несколько раз, или те, которые нравились больше всего?
– Часики янтарные нравились, маленькие такие, изящные. – Аня заглядывает в шкатулку и достает часы. – Вот они, красивые, правда? Еще браслет из яшмы нравится. – Она снова опускает руку внутрь, легкими движениями перебирая украшения. – Что-то не вижу я его…
Аня немного занервничала, почему-то ей показалось очень важным найти браслет, и она стала выкладывать из шкатулки мешающие ей вещички: овальный кулон на длинной цепочке, мягкий браслет из крупных золотистых колец, несколько бархатных коробочек с кольцами, крупную замысловатую брошь с зеленым камнем…
– Вот он! – Аня с облегчением вытаскивает браслет, состоящий из гладких, отполированных до зеркального блеска, зеленых камней. – Правда, оригинальная штучка?
– Да, симпатичная, – довольно рассеянно произносит Таня. – Аня, а что это за брошка? Можно я посмотрю?
– Конечно! – Аня протягивает ей брошь с зеленым камнем. – Тебе эта нравится? На мой взгляд, тяжеловата…
Антон и Егор перестают вслушиваться в их разговор, как только речь заходит о женских украшениях. Они увлеченно обсуждают что-то насчет предстоящей работы, а Наталья Сергеевна пошла на кухню, решив, что всем уже пора ужинать. Поэтому никто не обратил внимания на странную заинтересованность Тани, никто, кроме Анечки.
– Танюша, – Ане почему-то нравится именно так называть новую подругу, – ты что так задумалась?
– Понимаешь, Анюта, – Танечка называет так Аню, потому что она к этому привыкла, потому что так ее называет Егор, – понимаешь, эта брошь мне что-то напоминает. Но не могу понять, что именно.
– Ну, вензеля графа Стомбальо здесь нет, – шутливо, хоть и немного неуверенно, произносит Аня, – она вся какая-то угловатая.
– Да, на доллар не тянет! – Оказывается, Антон уже стоит рядом и тоже рассматривает брошь.
– А где Егор? – оглядывается Таня, вдруг испугавшись, что он обиделся. Может быть, она слишком увлеклась шкатулкой, забыв про мужа?
– Я здесь. – Егор выходит из кухни. – Наталья Сергеевна зовет всех ужинать через десять минут.
Таня ласково заглядывает ему в глаза:
– Егор, ты чего убежал?
– Я пошел проведать Наталью Сергеевну. – Егор присаживается рядом с женой и берет ее за руку. – А вы тут что рассматриваете?
– Мне эта брошка кажется какой-то знакомой. – Таня, убедившись, что все в порядке и муж совсем не сердится, снова увлекается. – Странная брошка, правда?
