– Нет, не давала я ему адреса, не знаю, откуда он узнал… Он и раньше приходил, когда я еще в Крыму была. Правда, мама?
– Правда, он пришел, сказал, что вы вместе отдыхали и ты просила передать привет.
– Ни о чем я его не просила! – возмущается Аня. – Я вообще с ним только один раз танцевала и один раз разговаривала на пляже!
– Не возмущайся так, – спокойно говорит Наталья Сергеевна, – парень, похоже, слегка влюблен, а для влюбленных нет преград. – Она немного лукаво посматривает на Антона и неожиданно заговорщицки подмигивает ему. Антон довольно хмыкает, и почему-то ему становится легче. Он вдруг понимает, что все проблемы он решит. Но влюбленный Витек…
– Кто влюблен? Витек влюблен? – Антон поворачивается к Егору. – Ты можешь в это поверить?
Егор, до этого сидевший молча, на шутливый тон, прозвучавший в вопросе, отвечает неожиданно серьезно:
– Ты прав, Витек никого не любит, но это может означать только одно – ему что-то было нужно.
И в этом серьезном тоне послышалась какая-то тревога, и внезапно появилось ощущение опасности. В повисшей тишине неожиданно громко прозвучал тихий голос Тани:
– Это какой Виктор? Не Кондрашов, случайно?
– Точно, Кондрашов, – Антон уверенно кивает, – Кондрашов Виктор Семенович.
Егор повернулся к жене:
– Ты его знаешь?
– Конечно. – Таня обводит всех задумчивым взглядом. – Он разыскивает архив графа Стомбальо.
Пауза, очень похожая на немую сцену из «Ревизора», длилась несколько секунд, но что потом началось! Догадки, вопросы, размышления и снова вопросы. Наталья Сергеевна и Аня подробно рассказывают, как вчера Виктор неожиданно появился, как тщательно рассматривал фотографии, как задавал, казалось бы, невинные вопросы. А они отвечали, ну конечно, отвечали, а что, вы бы не отвечали? Все говорят, качают головами и возмущаются – почему тайно, почему не сказал? И наконец Антон задает самый главный вопрос:
– Интересно, нашел он что-нибудь, как вы думаете?
– Не знаю, – задумчиво говорит Наталья Сергеевна, – он смотрел все по нескольку раз…
– Я вообще не знаю, что он смотрел, – виновато говорит Аня, – мне как-то нехорошо стало, я в кресло забралась, а оттуда не видно.
– По-моему, он сначала все больше фотографию Стомбальо разглядывал, – все так же задумчиво продолжила Анина мама, – а потом какую-то видовую карточку. Вспомнила! – Она быстро стала перебирать фотографии. – Там вид на море был, он еще спросил, что это за место, а я сказала… Вот она!
Наталья Сергеевна протянула Антону фотографию, которую так тщательно рассматривал Виктор.
– Это в развалинах старой крепости, – сразу определил Антон. – Таня, посмотри, верно же?
– Да, это похоже на угловую башню, – соглашается Таня, потом, машинально покручивая волосы у виска, какое-то время молчит. – Я думаю, он решил, что это место клада.
– А это может быть местом клада? – Егор внимательно смотрит на свою жену – такой он ее еще не видел: огонек, загоревшийся в ее глазах, немного отдалил ее от него, он вдруг почувствовал, как любит она свою науку, как много ей приходится сейчас вспоминать, сопоставлять, соединять разные эпохи, разрозненные сведения и случайные факты, чтобы ответить на такой простой вопрос. Впервые с тех пор, как он увидел ее, он почувствовал не только любовь и нежность, но и проникся к ней уважением.
– Может, конечно, – помедлив, ответила Танюша, – но здесь изображен не сам граф, да и время другое – а это означает только одно: это не его указатель. А он должен был бы оставить свой. Потомки, конечно, могли сфотографироваться на памятном месте, но это чересчур легкомысленно – архив ищут давно, и так откровенно указывать на место его расположения… не знаю, мне кажется, они бы так не поступили.
– Но, Танюша, – Аня в первый раз назвала ее так, немного смутилась, но увидев ответную радостную улыбку, тоже улыбнулась, – мы просмотрели все фотографии, которые сохранились, видовых карточек больше нет. Значит, ниточек не существует?
– А больше ничего не сохранилось? Может быть, рисунки или тетрадки с рецептами…
– Нет, кажется, ничего нет. – Аня смотрит на маму, но та отрицательно качает головой. – Еще шкатулка есть, но в ней только украшения.
Аня встает с ковра и уходит в соседнюю комнату. Возвращается она быстро, неся в руках большую шкатулку, похожую на ларец. Осторожно опускает ее рядом с коробкой и говорит немного извиняющимся тоном:
– Я никогда не вынимала из нее все до конца, но бумаг там нет, это точно – можете и сами посмотреть, – делает она приглашающий жест. – Танюша, открывай, смотри.
Таня ласково поглаживает шкатулку по крышке и боковым стенкам, легко, как будто пробуя на ощупь, проводит пальцем по замку и витым граням, чуть наклонив голову, всматривается в узоры, потом плавным аккуратным движением открывает крышку, все такими же легкими касаниями проводя теперь по внутренним стенкам шкатулки. В этих легких незамысловатых движениях есть что-то магическое, и все наблюдают за ними молча, как завороженные.
– В этой шкатулке есть секрет! – весело говорит Таня и, лукаво прищурившись, спрашивает: – Хотите посмотреть?
– Конечно, хотим, что за вопрос! – первым реагирует Антон, потом, спохватившись, добавляет, деланно, даже показательно, смутившись: – Если хозяева не возражают, естественно…
Хозяева не возражали, хозяевам было также интересно, хозяева даже от нетерпения привстали и подошли ближе. Таня неуловимым движением нажала какой-то бугорок на внутренней стенке шкатулки, и, скрипнув самым прозаическим образом, из наружной боковой стенки в самом низу, рядом с дном, выдвинулся ящичек. В нем лежала тетрадь.
Все молча смотрели на обычную, немного потертую тетрадку. Смотрели так, как будто ничего более удивительного, ничего более странного, даже более волшебного не видели.
– Ничего себе, – нарушает Егор молчание, – ну ты даешь, Танюш!
– Как интересно, мы даже не догадывались, что здесь есть второе дно, – задумчиво произносит Наталья Сергеевна, – и отец ничего не знал.
– Может быть, и бабушка не знала? – Аня пытается понять, как могло случиться, что в семье не знали о тайнике.
– А чего гадать-то? – Практичный Антон предлагает решение. – Посмотреть в тетрадке нужно, что там написано и кто писал…
– Страшно почему-то, – улыбается Аня, и Наталья Сергеевна согласно кивает головой: «Страшно».
– Смелее, профессор, я рядом, – с неподражаемой интонацией Жоржа Милославского произносит Антон, – все равно уже открыли.
– Бери, дочка, – говорит Наталья Сергеевна, – действительно, надо же узнать, что там.
Аня осторожно берет в руки тетрадь и, вздохнув, открывает страницу. Там лежит отдельный листок.
Здравствуйте, мои дорогие! Так уж получилось, что я не успела рассказать вам всю историю. Простите. Но раз вы читаете эти строки, значит, я не ошиблась и вы смогли открыть маленький секрет моей шкатулки. Надеюсь, что это означает также, что у Анюты проявился Дар исцеления. Дар обладает не только целительными свойствами, он еще и обостряет чувствительность, и помогает разгадывать загадки или привлекает тех, кто помогает их разгадывать. Но такова уж традиция нашей семьи, что о Даре не говорят, пока он не проявится. Это связано с тем, что не каждый член семьи обладает им. Бывало и такое, что целое поколение не могло исцелять, и для того, чтобы они не испытывали чувства неполноценности, им не рассказывали о возможных способностях. Но как только Дар проявлялся – о нем начинали говорить. В этой тетради – рассказ о нашей семье и о людях, которые сыграли важную роль в ее истории. Я люблю вас. Да хранит вас Господь.
