Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Теперь была его очередь. Он подобрался к окопу со стороны русских позиций, где был сделан наклонный лаз. Окоп был сверху затянут брезентом и напоминал нору. Внутри стоял столик, на нем — радиоаппаратура с горящими зелеными лампочками, микрофон размером с кулак на массивной подставке, исписанный лист бумаги, фонарь с почти плоским абажуром и ручкой сверху, у него еще какое-то смешное название, ах, да, «летучая мышь», выбросила память. Перед столом на раскладном стульчике сидел человек в русской военной форме. Освещенное снизу лицо с глубокими тенями походило на незнакомую маску. Человек говорил голосом Вернера:
— Русские гарантируют вам жизнь!
«Ни хрена они не гарантируют. По крайней мере, не тебе», — подумал Юрген, выхватил нож из-за голенища сапога и ногами вперед влетел в окоп.
— Во-во-во, — залепетал, заикаясь, человек и испуганно откинулся к стенке окопа. Игра света и тени родила новую маску.
Юрген схватил его левой рукой за ворот расстегнутой гимнастерки, резко рванул, возвращая в прежнее положение, обхватил сзади правой рукой, приложив лезвие ножа к горлу, наклонился к самому уху и прошептал:
— Скажи: слава пятьсот семидесятому батальону. С чувством скажи, как ты умеешь.
— Слава пятьсот семидесятому батальону, — сказал человек дрожащим от страха голосом в стоящий перед ним микрофон.
— Молодец, — все так же шепотом сказал Юрген и полоснул ножом по горлу.
Тело упало вперед, голова с глухим стуком ударила по столу, кровь залила лист бумаги, скрыв или смыв лживые письмена. Но Юрген уже не видел этого. Он вылетел из окопа, зацепившись винтовкой за брезент, чертыхнулся, потянулся правой рукой сдернуть винтовку, обнаружил, что рука по-прежнему сжимает нож Нож — вещь необходимая, нож — назад за голенище, винтовку — в руки, и — вперед. Пригнувшись, Юрген стремглав побежал вкруг кустов. Вдруг кто-то бросился ему под ноги, он споткнулся и кубарем покатился по земле. «Как тихо, — успел подумать он, — соловей поет. Откуда здесь соловей?»
— У-у-у, класс! Жмем на газ! — раздался возбужденный голос Красавчика.
Юрген вскочил на ноги. Рядом, потирая ушибленный бок, стоял Красавчик, где-то неподалеку заливался свистом Кинцель. Они заранее договорились, что он свистом даст знать, что у него все в порядке, а он и рад стараться. Они бросились на свист. Кинцель уже был наготове, стоя в позе легкоатлета, ожидающего передачи эстафетной палочки. Они пронеслись мимо. Счетчик в голове Юргена отсчитал пятнадцать шагов. Он резко повернул, вправо и побежал в сторону немецких позиций, споткнулся, пролетел метра три по воздуху и плюхнулся на дно воронки. Что-то тяжелое обрушилось на ноги. И тут же в лицо ударили комочки земли и что-то большое и твердое уперлось в грудь. «Раз, два», — отсчитал Юрген. С большим удовлетворением отсчитал. Хорошо, когда все идет по плану.
В небе зажглась ракета, осветила все мертвенным светом. Юрген, впрочем, видел только задницу Кинцеля, она закрывала весь обзор. «Ну и задница», — подумал Юрген.
— Подвинься, — сказал он Кинцелю, — дышать нечем. Ноги отдай, — это уже Красавчику.
Они немного повозились, улеглись плечом к плечу на дно воронки, уставив глаза в небо, где зажглась вторая ракета. Со стороны русских окопов доносилась беспорядочная стрельба. «И чего стреляют? — подумал Юрген. — Не видят разве, что в поле никого нет?» Немцы дружно отвечали. «Молодцы, ребята, — подбодрил их мысленно Юрген, — только не забывайте, что нам надо назад возвращаться. В ракету цельте, в ракету, берите пример с Зальма».
— Быстро ты управился, — вторгся в мысли голос Красавчика.
— Мне показалось — медленно, — ответил Юрген.
— Это время медленно тянулось, — встрял Кинцель.
— Да нет, быстро. Если бы не твоя шутка, мы бы с тобой на бегу столкнулись. А так пришлось залечь, подождать. Стоило того. Классно ты выступил!
— Мне тоже показалось, что я вас целую вечность ждал, — продолжал о своем Кинцель.
— Это ты возился целую вечность, — сказал Юрген, — шум такой поднял.
— Это я шум поднял?! — с некоторой обидой сказал Кинцель. — Да я потому и возился долго, что не хотел шума поднимать. Такой медведь попался! Только то и помогло, что я на него сверху навалился, а окоп тесный, ему было не развернуться. Дожал.
— А мой смирный был, — сказал Красавчик.
— Мой тоже, — ответил Юрген.
Ракета давно погасла, и стрельба с русской стороны вроде как поутихла. Что-то прошуршало слева от Юргена. Это Кинцель повернул голову, посмотрел вопросительно на командира.
— Ждем, — сказал Юрген, не отводя глаз от неба. Там появилась тонкая светлая полоска, как будто кто-то ножом наколол небосвод и повел все выше и выше, удлиняя разрез, а потом резко вырвал лоскут. В образовавшуюся прореху хлынул свет искусственного солнца, и люди разразились приветственной стрельбой. Юрген прикрыл глаза, дождался темноты и тихо сказал:
— Вперед. Короткими перебежками.
До траншеи оставалось с десяток метров, один бросок. Они уже слышали подбадривающие крики товарищей. Кинцель и рванул. Юрген едва успел перехватить его, прижал плечи к земле.
— Ползком! — прошипел он и первым пополз вперед.
Их встретили как героев, но сдержанно, по-мужски. Похлопали одобрительно по плечам — и отправились спать.
Юрген лежал на нарах в блиндаже, с завистью вслушивался в храп товарищей и заново переживал все события прошедшего дня, прокручивал в памяти каждое свое движение. Кроме одного, короткого и резкого. Да и чего там было переживать? Оно не вызывало никаких чувств, ни гордости, ни сожаления, ни удовольствия, ни раскаяния.
После побудки Юрген принялся чистить обмундирование. Подходили товарищи, вновь одобрительно хлопали по плечу. Кинцель в деталях и красках расписывал их ночные подвиги, в которых центральное место занимала, естественно, его схватка с огромным иваном. Красавчик расслабленно отмахивался от расспросов:
— Плевое дело, трое на трое, да и то если Вернера за бойца считать. Ударили в три ножа — и назад! Вот, помню, в Мюнхене, в тридцать девятом, было дело так уж дело. Приехали трое, обиделись на меня за то, что их красотку увел. У них пистолет и два ножа, а нас только двое — я и монтировка…
Только Юрген оделся, как появился вестовой:
— Вольф! К командиру батальона!
Майор Фрике не стал тратить время на выслушивание рапорта рядового Вольфа.
— Пропагандистский эффект — отлично, — сказал он, — военное исполнение — посредственно. Вы подняли ненужный шум и подвергли дополнительному, совершенно ненужному риску жизнь вверенных вам солдат.
Майор Фрике, начав спокойно, заводился с каждым сказанным словом. Так на него действовал этот рядовой Вольф. Вот опять: стоит и — ухмыляется.
«Почему тогда — посредственно? Почему не срану под трибунал?» — вот что подумал в этот момент Юрген и действительно ухмыльнулся.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
