Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
— Он, может быть, и не придет сегодня, — протянул Красавчик, — дурак он, что ли, две ночи подряд в одно место соваться.
— Прикажут — и придет. И ведь прикажут! Пропаганда — дело такое, пока десять раз подряд одно и то же не повторишь, в голову не вобьешь, — с обескураживающей искренностью ответил Гиллебранд.
Два часа они занимались чисткой оружия, точили штыки и ножи, подгоняли обмундирование, чтобы ничто не терло и не терлось, не звенело и не клацало. Потом они вернулись в траншею, опять принялись по очереди обозревать местность в оставленный обер-лейтенантом бинокль. За динамиком угадывался окоп с обложенным дерном бруствером. «Судя по всему, небольшой окоп, — подумал Юрген, — а к динамику наверняка еще какое-то оборудование полагается. Там и одному едва развернуться. А Вернер — трус, его одного под дулом автомата в окоп не загонишь, будет в ногах валяться и за сапоги цепляться. Так что… Ага! — он заметил еще два окопчика чуть поодаль, шагах в двадцати слева и справа от динамика. — Тоже небольшие, — подумал он, — секреты на одного».
— Ой, спать-то как хочется! — Красавчик широко зевнул.
— Обер-лейтенант разрешил, — отозвался Кинцель, — даже определенно приказал! Пойдешь?
— А то!
— И я с тобой. Высплюсь впрок.
Они чуть помедлили и побрели в направлении их блиндажа. Юргена с собой они даже не позвали. По всему выходило, что Юрген — командир их группы. Они еще не настолько прониклись этой мыслью, чтобы спрашивать у него разрешения уйти, но безропотно подчинились бы, если бы он приказал им остаться. Они и медлили в ожидании такого приказа, но его не последовало — им же лучше! И то, что Юрген остался, их только порадовало. Настоящий командир! Все изучит, все продумает, составит план действий, им останется только выполнить.
Юрген, в свою очередь, даже головы им вслед не повернул. Пусть поспят парни, дело нужное. Он бы и сам с удовольствием придавил минуток эдак триста, но… Он все поводил и поводил биноклем, прикидывая, как лучше подобраться к динамику. Может быть, проползти сначала вон к тем кустам ольхи? До них метров триста, и они в стороне от динамика, даже чуть ближе к позициям иванов, но ведь прямой путь даже и в мирной жизни — не самый близкий. А на войне он так и вовсе зачастую прямой путь известно куда. Так, значит, к кустам ольховника, оттуда метров семьдесят до окопчика левого секретчика. Подползаем, тихо снимаем и наваливаемся на Вернера. Если тихо не получится, то накрываем Вернера гранатами и сматываемся к кустам. Можно даже бегом. У них будет минута-другая, пока иваны прочухаются. Да и стрелять они будут в направлении взрыва и наших окопов, а мы метнемся в сторону. А уж потом под прикрытием кустов ползком возвращаемся обратно.
Вдруг колыхнулась ветка на ольхе. Птица? Но никто не взлетел. Да и не было здесь птиц, облетали они позиции и ничейную полосу стороной или высоко в небе. У птиц, в отличие от людей, инстинкт самосохранения есть, они в пекло не лезут. Так, неспешно размышляя о жизни птиц, Юрген неотрывно смотрел на кусты, пять минут, десять, пятнадцать. Наконец, его терпение было вознаграждено. Вновь вдруг колыхнулась одна из веток. Не ветер, не птица, не пуля. Оставался — человек. Охотник, который стоял на нумере и ждал, когда три козла под его выстрелы выскочат. Не дождется.
Юрген с удвоенным вниманием и втрое меньшей скоростью стал обшаривать каждый метр местности. Обнаружил проволоку, что тянулась параллельно траншеям метрах в пятнадцати перед динамиком. Проволока была скрыта в траве, быстро вымахавшей после прошедших дождей, но в одном месте была проплешина, в ней и поблескивало. Не успела проволока пылью покрыться, знать, недавно поставили. Как и мины.
А еще Юрген заприметил очень удобную ямку, достаточно глубокую, судя по количеству набросанной по краям земли, несвежую, потому что земля травой поросла, и вытянутую, как будто два снаряда рядом попали. Ну а в том, что два снаряда вырыли, три солдата легко схоронятся. Туда и поползем.
Следующий час Юрген изучал каждую кочку по дороге к воронке, он эти двести метров раз десять мысленно туда-сюда прополз, не меньше. Умаялся с непривычки — жуть! Хорошо, что ужин скоро. Зашел в блиндаж, крикнул: «Подъем!» Красавчик с Кинцелем вскочили как заведенные, встряхнулись, схватили котелки, бодро отправились вслед за ним к кухне.
Двинулись они около полуночи. Гиллебранд сказал, что прошлой ночью Вернер начал вещать около двух, подгадывая под смену караулов, чтобы больше народу охмурить. А еще Гиллебранд приказал, чтобы половина роты не ложилась спать и была наготове, вдруг что не так пойдет и возвращающихся придется поддержать огнем. Парни пожали им руки напоследок, пожелали удачи, сдержанно, по-мужски. На Юргена это произвело неожиданно сильное впечатление. Приятно, когда в тебя верят, приятно, когда тебя ждут.
Они гуськом добрались до гнезда наблюдателя, прислушались. Тихо. «За мной», — сказал Юрген и первым перевалил через бруствер. Поползли к воронке. Ночью да на брюхе у Юргена не так хорошо получалось, как давеча днем в мыслях. Все кочки были на месте, но к ним добавились и выбоины, кротовые норы или что-то еще — не разобрать, темень. Противники как сговорились, ни одной ракеты. Иваны не хотят динамик светить, немцы — охотников. В темноте и дальние ориентиры, которые наметил Юрген, не так, как днем, выглядели, а то и вовсе сливались с фоном. Но недаром он все же с биноклем целый день просидел, не промахнулся мимо воронки. Они сползли в нее, полежали немного, унимая сильно бьющиеся сердца. Потом Юрген с Красавчиком дальше поползли. До проволоки было метров тридцать, они на них потратили пятнадцать минут. Ощупают все перед собой руками, сдвинутся на полметра, опять ощупывать принимаются, и так до тех пор, пока рука Юргена не коснулась проволоки. Сделали, как заранее договорились: Юрген достал кусачки, Красавчик взял проволоку двумя руками, Юрген проволоку перекусил, Красавчик осторожно положил концы на землю. Вот и все, можно было назад в воронку двигать, теперь оставалось — ждать.
Чем дольше сидели, тем больше тишина звуками наполнялась. Обострялся слух, то, что раньше мимо уха пролетало, теперь по мозгам било. Вот раздалось несколько щелчков, донеслось тихое гудение, и вдруг загремело:
— Немецкие солдаты! Товарищи!
Юрген коснулся рукой плеча Красавчика, потом — Кинцеля, поправил винтовку за спиной, вылез из воронки, пополз проторенной дорожкой к разрезу проволоки. Потом еще пятьдесят по целине прямо, а потом чуть влево. Где-то поблизости был первый секрет, туда Юрген Кинцеля отрядил, а сам с Красавчиком дальше пополз, размеренно считая про себя: раз, два, три…
«Ну же, приятель, подбавь жару!» — чуть ли не взмолился он Вернеру. Тот, как показалось, подбавил, но на самом деле это они практически вплотную к нему приблизились. Юрген пропустил Красавчика вперед, тот уполз в направлении второго секрета, а Юрген свернул к кустам, где засел Вернер. «Сто девяносто восемь, сто девяносто девять, двести. Пора!» Оттуда, куда уполз Красавчик, донесся короткий хрип, а может быть, только показалось, потому что Юрген ожидал чего-то подобного. А вот шум борьбы за спиной точно не показался. «Ну, Кинцель!» — досадливо подумал Юрген. Шум стих. «Справился», — решил Юрген.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
