относительно строительства, ведущегося его тестем, совместно ли с братом А. В. Макарова или с одним из Сенявиных. Решив, что тестю кабинет-секретаря было бы «пристойнее» строиться вместе с Сенявиным, А. М. Девиер передал А. В. Макарову образцовую челобитную на его имя[491].
Детальная регламентация строительства (насаждение строительных норм и образцов, системное распределение участков, предпочтение каменных сооружений) была вызвана не только эстетическими представлениями государя о европейски ориентированном городе, но и реальными практическими соображениями. Наиболее актуальной проблемой для городов того времени являлись пожары, которые регулярно наносили ущерб городскому благоустройству[492]. В рамках мероприятий по борьбе с пожарами генерал-полицеймейстеру предписывалось проверять, чтобы «…печи, комели и печные трубы были б по указу» и «…по всякую четверть года, у жителей осматривать печи, комели, в поварнях очаги, бани и прочее, где огонь водится, и предстерегать, дабы недосмотрением хозяйским какова бедства от пожару не учинилось»[493]. А. М. Девиер следил и за реализацией противопожарных мер в строительстве. В 1723 г. он жаловался А. В. Макарову на купца Барсукова, который постоянно докучал ему просьбами строиться на Петербургском острове между постоялым двором и старым дворцом, несмотря на то что «…порозжаго места явилось тринатцать сажень с половиною, и ежели они то построят, опасаюсь я, от того пожарного случая чтоб тому дворцу вреды не учинилось, понеже к такому строению место имеетца тесно»[494]. В функционал генерал-полицеймейстера входили организация и снабжение необходимым снаряжением специальных пожарных бригад, сформированных из гарнизонных подразделений и петербургского населения[495].
Из тех же соображений генерал-полицеймейстеру поручалось следить за чистотой и благоустройством улиц. Чистоту следовало поддерживать на всей территории города – на улицах, переулках, рынках, рядах и мостах. По инструкции полиции полагалось «…каждому жителю дать указ, дабы всяк пред своим двором имел чистоту, и сор чистили, и возили на указное место, а наипаче надлежит хранить, дабы отнюдь на реку зимою не возили, а летом не бросали, также протоки и каналы сором не засыпали, под жестоким штрафом»[496]. Стоит сказать, что поддержание чистоты, как и многие другие мероприятия, проводившиеся под надзором А. М. Девиера, ложились тяжким бременем на плечи горожан, которым за несоблюдение регламентаций грозил «жестокий штраф». Например, именным указом 3 сентября 1718 г., объявленным из Полицеймейстерской канцелярии, указывалось: «…а ежели кто против своего двора и в прочих местах, где надлежит, чистоты иметь не будет, а надзиратель той улицы, офицер или урядник по утру то усмотрит, против чьих дворов не будет чисто: и за то на тех же жителях взят будет штраф, с двороваго его места, коликое число будет в ширину его сажень, с каждой сажени по две денги; к тому же о сваях и о фашинах еще подтверждаем, чтоб сваи били и фашины клали землею, кому надлежит…»[497]. Подчеркнем, что в подобных случаях генерал-полицеймейстер и полицейские команды выступали институтом принуждения к соблюдению строительных норм, тогда как вкладывать деньги и силы в благоустройство придомовых участков петербургские жители должны были самостоятельно. Неудивительно, что у многих домовладельцев просто-напросто не хватало средств на выполнение всех прогрессивных царских регламентаций.
Другой вариант реализации задумок по благоустройству общественных пространств предполагал мероприятия, осуществляемые Полицеймейстерской канцелярией за счет средств, собранных с петербургских обывателей. На деньги горожан А. М. Девиер занимался установкой на территории Санкт-Петербурга фонарей для ночного освещения. Он контролировал процесс создания, закупки, установки фонарей и поддержания их в соответствующем качестве. Образцовый масляный фонарь был изготовлен в 1720 г. и установлен около Зимнего дома Петра. Затем подобные фонари появились на Петербургском острове возле государственных учреждений, на Адмиралтейском и Васильевском островах[498]. В результате широкого распространения фонарного освещения в Санкт-Петербурге в 1723 г. Петр I по инициативе А. М. Девиера ввел особый налог на содержание в чистоте улиц и установку фонарей[499].
Параллельно с контролем за соблюдением регламентаций генерал-полицеймейстер руководил строительными проектами на территории города (созданием Мытного и Прядильного дворов, Морского рынка и пр.). А. М. Девиеру приходилось самостоятельно нанимать подрядчиков, находить нужные материалы, контролировать все этапы строительства[500]. Как правило, строительные работы производились за счет Кабинета (или же кабинет-секретарь А. В. Макаров указывал брать средства из других государственных институтов), поскольку в самой Полицеймейстерской канцелярии средств на подобные расходы не имелось[501]. Так, на протяжении 1719 г. А. М. Девиер занимался созданием нового Мытного двора. В феврале он посылал А. В. Макарову для утверждения государем чертеж здания с описанием того, сколько лавок и на каком этаже будет поставлено[502]. Генерал-полицеймейстер сообщал, что по царскому указу для проведения строительных работ был найден подрядчик, шлюзной мастер голландец А. Т. Фанармус, который брал за работу дешевле всех. В приложении к этому он посылал роспись с ценой за необходимые материалы и работы, просил А. В. Макарова обо всем донести Петру, утвердить чертеж и выдать хотя бы половину требуемой суммы, «…а прочие усмотря по делу давать»[503]. После завершения строительных работ кабинет-секретарь по указу монарха обращался к А. М. Девиеру для того, чтобы отвести некоторые из лавок Мытного двора под продажу необходимых материалов[504].
Как показывают материалы Кабинета, больше половины денежных средств (17 900 р.) на строительство Мытного двора было взято из Соляной конторы [505]. В 1720 г. А. В. Макаров и А. М. Девиер пытались окончательно закрыть все финансовые вопросы. Генерал-полицеймейстеру следовало передать Мытный двор в ведение Камер-коллегии, которая, в свою очередь, должна была вернуть все потраченные деньги в Полицеймейстерскую канцелярию. Служащие канцелярии, получив средства, обязывались передать их обратно в Соляную контору, оставив в своем распоряжении ровно столько, сколько было потрачено на строительство канала (его строительство шло параллельно)[506].
Наравне с пожарами насущной проблемой Санкт-Петербурга были наводнения[507], поэтому при строительстве и проектировании города большое внимание уделялось сооружению каналов, прудов, мостов, поддержанию в должном виде берегов рек[508]. Хотя в инструкции, данной А. М. Девиеру, говорилось лишь о надзоре за соблюдением регламентаций, на практике генерал-полицеймейстеру вверялись комплексные мероприятия по устройству, ремонту и очистке водных объектов[509]. Одним из таких значительных проектов была канальная система в Новой Голландии. В 1718–1719 гг. Полицеймейстерская канцелярия занималась созданием пруда, канала и моста через канал в Новой Голландии. Все операции происходили под контролем государя и кабинет-секретаря, а средства на строительство поступали из кабинетного счета. В начале 1718 г. А. М. Девиер отчитывался лично перед Петром I, что подрядил команду «…делать в Новой Галандии пруд в отделку с уступком, как на чертеже показано, за 1700 рублев, кроме
