ладони оказались в опасной близости от моего лица. Мне хотелось вырвать этому мерзавцу глаза, расцарапать его самодовольную физиономию!
Наконец подручные втащили меня на ступеньку у обрамления аквариума. Резким толчком они сбросили меня вниз, в воду моего бассейна.
Миг — и я очутилась в плену тех красивых, но ненастоящих вод. Вязкая и слишком соленая жидкость сковала меня со всех сторон, не позволяя нормально двигаться. Я задергалась, забилась, отчаянно замолотила хвостом, но все было тщетно. Крепкие веревки крепко стянули мое тело, обрекая на почти полную обездвиженность.
Выхода не было. Огромный запечатанный аквариум, за стенами которого алчный Виктор будет рассматривать меня, как ценный музейный экспонат. Более того, он будет хвастаться мною перед друзьями и гостями, развлекая их видом пойманной русалки…
Мысль эта причиняла мне невыносимую боль. Как могла я, вольная дочь морей, попасть в такую ужасную западню?! Все из-за любопытства и жажды встреч с Джейсоном, из-за которых я бросила вызов всем правилам русалочьего мира. Я заплатила слишком высокую цену — свою свободу…
Внутри аквариума, в плену вязких волн я закричала от отчаяния, разразившись целым фонтаном воздушных пузырей. Но люди за стенками лишь хохотали, глядя на меня, как на забавную дикую зверушку в клетке…
Глава 12
Я металась в тесных объятиях солоноватых волн, неистово дергаясь и извиваясь всем телом. Аквариум был для меня слишком тесным, я едва могла развернуться в нем. Но я не могла сдаться, остановиться — слишком велика была моя ярость и жажда свободы. В эти мгновения безумного отчаяния я готова была вырваться из этой стеклянной тюрьмы, невзирая ни на что!
Однако все было тщетно. Аквариум крепко держал меня в невидимых оковах, словно каменный саркофаг. Я билась в нем, будто заключенная в коконе, и лишь облака пузырей взметались к искусственному небосводу в ответ на мои потуги.
В изнеможении я наконец обмякла, опустившись на устланное ракушками дно. Бессильная злоба постепенно сменилась горькой тоской. Я лежала, уткнувшись лицом в подводный ковер из мха и водорослей, и беззвучно рыдала, истекая солеными слезами.
Свобода… То единственное, о чем всегда мечтает каждая дочь морей, теперь была для меня потеряна навсегда. Я прозябала здесь, словно изгнанница из подводного царства — бесприютная узница Виктора в стеклянной клетке посреди его роскошного дома. Это было хуже любой темницы, хуже смертной казни, на которую меня когда-то обрекали старейшины нашего подводного племени. Здесь я лишена самого дорогого — вольного простора, волн и соленого морского воздуха!
От сознания этого сердце сжималось болезненной тяжестью. Мысленно я перенеслась на берег, где так часто любовалась ласковым прибоем и горизонтом, как будто бы небрежно очерченным синей кистью. Вспомнилось ощущение свежего ветра, овевающего разгоряченное тело. Сколько раз я нежилась меж волнами, наслаждаясь этой упоительной вольностью!
А теперь от былой беспечности не осталось и следа. Запертая, спеленатая, словно морской гад для прихотливой трапезы, я лишилась всех радостей существования, о которых даже не подозревают люди. Они проводят свои дни на суше и не ведают истинной жизни, которую ведем мы в лазурных морских далях.
Но я, я-то знала эту жизнь, дышала той вселенной, что непостижима для человеческих чувств. А теперь похищена и низвергнута, втиснута в роль дорогой безделушки, чудовищной диковинки для развлечения этого толстосума Виктора!
От этой мысли меня бросало то в жар, то в холод. Какой стыд, унижение и боль… Все из-за моего глупого увлечения Джейсоном, который и привел меня в ловушку. Наверняка теперь он рыщет где-то в поисках следующего заработка, даже не подозревая, какую кару навлек на меня своими поступками. А я, я останусь одна в этом застенке до скончания веков.
Горечь разочарования в мужчине, к которому я питала столь сильные чувства, смешивалась с обжигающим стыдом. От невысказанного негодования хотелось грызть собственные руки.
Я закружилась в круговороте отчаяния, почти теряя рассудок. Сиюминутные порывы искали выход: то хотелось разбить голову о стекло в безумной попытке вырваться, то броситься на своего мучителя Виктора с кулаками при первой же возможности. Но потом апатия вновь овладевала моей душой, и я замирала безвольной куклой на дне этого стеклянного шара…
Дни тянулись один за другим, сливаясь в тусклые недели. За стеклом то и дело мелькали равнодушные человеческие фигуры, прислуга богача приходила полюбоваться «чудом морей». Но со мной никто не разговаривал, даже Виктору я была не нужна, кроме как в роли безмолвного украшения, жемчужины его богатств. Это было даже хуже любых издевательств и мук — я стала бестелесным призраком, замурованным в этом жалком подобии истинной водной стихии. Я стала тенью внутри муляжа моего мира.
Мучительная тоска по прошлой жизни скребла мое нутро, выворачивая душу наизнанку. Чтобы не сойти с ума от горя и одиночества, я нередко впадала в забытье, уплывая в цветные видения былого…
Холодный каменный ужас сковал все мое естество, когда со стороны входа в зал с аквариумом появилась группа людей. Выстроившись цепочкой, они медленно приближались, с любопытством разглядывая мое водное логово. Я напряглась, сжалась в комок, припав к дальней стенке и выставив вперед плавники в ожидании нападения.
Первой шла высокая дама в шикарном платье и шляпке с лентами. Она опиралась на трость и прищурившись с раздражением смотрела на меня. За ней семенил тучный мужчина с бакенбардами, шумно дышащий в платок. Рядом с ним держалась молодая женщина исключительной красоты в светлом бирюзовом платье. Ее соблазнительная фигура выгибалась дугой, а глаза излучали неподдельный интерес. Замыкала процессию дама с двумя детьми — мальчиком и девочкой, которые бойко озирались по сторонам и дергали мать за руки.
Медленно, важно, словно на смотр какой-то диковинной зверушки в зверинце, компания обошла три четверти аквариума. Меня окатило волной брезгливости. Я была всего лишь безмолвным экспонатом для их потехи, «редкостной русалочкой», захваченной жадным богачом Виктором!
Отвращение душило меня, и в то же время я жалась по углам, опасаясь внезапного нападения или попытки поймать меня при помощи сетей или арканов. Наверняка где-то здесь прячутся подручные Виктора, готовые кинуться в воду по первому его знаку.
Дойдя до противоположного края чаши, гости остановились и принялись меня разглядывать. Сердце ушло в пятки, когда пожилой мужчина ткнул пальцем в мою сторону и недовольно проворчал:
— Эй, Виктор! Это что, какая-то мистификация? Ты что, снова над нами шутишь? Я вижу здесь только огромную рыбищу, завалившуюся на дно!
Раздались смешки, и гордая дама захихикала в кружевной платочек:
— Ох, пустая трата денег на эти твои выдумки, Виктуар!
